Италия и Византия в VI веке

С течением времени рустиков все больше прикрепляли к земле, которую они обрабатывали. Так, остготское правительство в интересах землевладельческой знати покровительствовало закреплению рустиков за имениями знати: поселившегося в имении беглого рустика можно было возвращать на старое место жительства только с согласия владельца имения, его управляющего или кондуктора (E. Theod., 69).

Таким образом, несмотря на расплывчатость термина rustici в источниках конца V — первой половины VI в., все же на основании сопоставления вышеприведенных данных можно сделать некоторые наблюдения об экономическом и правовом положении рустиков. Рустики этого времени в большинстве случаев сельские жители, некогда свободные, но теперь уже потерявшие или теряющие свою свободу и попадавшие в зависимость как от светских землевладельцев, так и от фиска и церкви. Однако они еще сохраняли некоторые преимущества по сравнению с другими низшими категориями зависимых людей: так, они имели большую хозяйственную самостоятельность, чем другие категории колонов, распоряжались своими средствами производства, имели небольшое хозяйство, активно отстаивали установленную обычаем норму оброка за пользование землей… По своему положению они стояли ближе к свободным мелким землевладельцам, чем собственно колоны или колоны-оригинарии.

Вместе с тем положение свободных мелких землевладельцев также изменялось; углубление социальной и имущественной дифференции среди свободных готов и римских посессоров приводило к тому, что часть обедневшего сельского населения Италии превращалась в зависимых людей, теряла свою землю и, движимая тяжкой нуждой, вступала под патронат могущественных лиц.

Формы зависимости, в которую теперь попадали разорившиеся мелкие римские и остготские землевладельцы Италии, были, видимо, весьма многообразны. Часть обедневших посессоров, как мы видели, превращалась в колонов, обрабатывающих земли крупных земельных собственников, или даже в рабов, посаженных на землю. Помимо этого существовали, однако, и другие переходные, несколько более мягкие формы зависимости: с одной стороны, они напоминали римскую клиентеллу, с другой — предвосхищали будущие отношения феодала и его вилланов. Однако основой всех этих форм зависимости почти всегда было предоставление земельным собственником зависимому человеку участка земли при условии выполнения определенных повинностей и служб в пользу господина. Зависимого человека и его патрона также связывали и узы личной службы, поэтому часто в источниках того времени землевладельцы называли зависимых земледельцев «своими людьми» (sui homines. — Cass. Var., V, 12.2; X, 5). Этот термин нередко применялся и в отношении зависимых людей церкви (homines ecclesiae. — Cass. Var., II, 29.2; III, 14; IV, 44.1).

Источники упоминают о том, что крупные собственники как светские, так и духовные использовали своих людей (sui homines) для захвата имущества обедневших соседей, видимо, создавая из них небольшие вооруженные отряды (Cass., Var., IV, 39, 44; V, 12; E. Theod., 75). Часть зависимых людей исполняла обязанности слуг в домах знати; эти слуги обычно назывались «домочадцами» (familiares) своего господина. Термином familiares обозначались как некогда свободные, но превратившиеся в зависимых людей слуги (в таком случае этот термин был синонимом homines. — Cass. Var., IV, 44. 1), так и рабы — famuli[151] (Cass. Var., I, 30.4). Домочадцы-слуги, в отличие от рабов, хотя и находились от своих господ в несколько более легкой зависимости, но юридически тоже были бесправными людьми. Согласно одной из статей эдикта Теодориха, «домочадцы» (familiares) были тесно связаны узами личной службы со своим господином и подчинены ему (E. Theod., 49). Зависимость домочадцев от их господина нашла юридическое выражение в том, что они, подобно вольноотпущенникам, оригинариям и рабам, не могли выступать в судебных процессах в качестве обвинителей своих господ, за исключением дел об оскорблении величества[152].

В остготский период начинают, получать все большее распространение и различные формы аренды земли. Так, в formula comitivae privatarum, сохраненной у Кассиодора, содержатся ценные данные о том, что на королевских землях в Остготском государстве жили лично свободные наследственные арендаторы-перпетуарии, которые вносили точно установленные платежи за пользование землей короля (Cass. Var., VI, 9.5).

Уже в это время в Италии, видимо, зародилась и ливеллярная аренда, игравшая чрезвычайно большую роль в последующие столетия. Так, Кассиодор рассказывает, что некто Фома получил в ливеллярную аренду (libellario titulo) земли королевского патримония в Апулии (Cass. Var., V, 6.1).

Можно предположить, что какая-то часть свободных арендаторов как королевских доменов, так и церковных патримониев и владений знати постепенно также теряла свою свободу.