Италия и Византия в VI веке

Распространение различных форм зависимости, характерных для переходного периода от рабовладельческого общества к феодальному, способствовало дальнейшей нивелировке отдельных категорий зависимого населения Италии.

Рассмотрение форм эксплуатации трудового населения Италии в конце V — начале VI в. приводит нас к следующим выводам.

На положение трудового населения Италии яркий отпечаток наложила борьба двух тенденций экономического и социального развития: отживающей рабовладельческой и развивающейся феодальной. Борьба этих двух тенденций проявляется прежде всего в том, что наряду с рабством, не потерявшим еще экономического значения, в сельском хозяйстве Италии все большее распространение получает труд колонов, рустиков и свободных земледельцев, причем удельный вес труда этих категорий населения все возрастает, хотя рабство еще медленно уступает свои позиции.

Борьба рабовладельческой и феодальной форм эксплуатации сказывается и в том, что в положении отдельных категорий трудового населения Италии некоторые черты, восходящие еще к социально-экономическим отношениям рабовладельческого общества, сочетаются с качественно-новыми формами эксплуатации трудящихся, уже знаменующими собой переход к феодальному строю.

Рассмотренные нами свидетельства источников раскрывают картину значительной пестроты зависимого сельского населения остготской Италии, что как раз и является характерным для переходного периода, который переживало Средиземноморье в VI в. Наряду с рабами и колонами мы встречаем здесь рустиков, т. е. свободных людей, терявших свою собственность и свободу и становившихся зависимыми. Статус рабов и колонов также не оставался прежним, но постепенно изменялся таким образом, что у рабов и колонов укреплялись их владельческие права на пекулий.

В положении оригинариев и колонов, как мы видели, остаются еще некоторые пережитки рабовладельческих отношений, сближающие их с рабами; вместе с тем оригинарии и колоны существенно отличались от рабов, что дает право считать их предшественниками средневековых крепостных.

Положению же рустиков были присущи черты сходства со свободным крестьянством; в то же время они все более вовлекались в зависимость от крупных землевладельцев.

Вместе с тем изменялось положение свободного трудового населения Италии. При некотором общем увеличении удельного веса свободного крестьянства в результате поселения остготов и других племен на территории Италии среди свободных земледельцев-варваров продолжался процесс имущественной и социальной дифференциации, связанной с обеднением части крестьян и потерей ими земельных участков, а затем и свободы.

Иначе говоря, в VI в. уже начали выкристаллизовываться основные черты будущей феодальной зависимости; из различных социальных категорий рабовладельческого и варварского общества в этот период формировалось раннесредневековое крестьянство.

Следовательно, мы вправе характеризовать крупную земельную собственность остготской Италии если еще не как феодальную, то во всяком случае как феодализирующуюся. К сожалению, состояние источников не позволяет нам выяснить ни преобладающую форму ренты, ни отличие в способах эксплуатации земли во владениях тех или иных категорий светской и духовной знати.

В Италии начинался сложный и длительный процесс формирования как основного производительного класса феодального общества — феодально-зависимого крестьянства, так и господствующего класса этого общества — феодальных землевладельцев.

Глава IV. Ремесло, торговля и города Италии в конце V — первой половине VI века

Представления буржуазных исследователей о судьбах итальянского города в период, непосредственно следующий за падением Поздней Римской империи, тесно связаны с их общими воззрениями на развитие европейской экономики раннего средневековья. Ученые XIX в. рассматривали этот период как время натурализации хозяйства и упадка городской жизни; в соответствии с этими общими взглядами и исследователи истории Остготского государства говорили об упадке экономической жизни городов Италии. Так, Г. Сарториус полагал, что варварские завоевания разрушили торговлю Италии, прервали торговые связи с Востоком и привели в конечном счете к замиранию городской жизни[153]. А. Гальбан считал, что остготское завоевание способствовало натурализации хозяйства Италии, поскольку остготы-завоеватели якобы еще не знали товарно-денежных отношений[154].

В XX в. вся эта система взглядов была подвергнута пересмотру А. Допшем. В связи с общими идейно-политическими задачами, поставленными перед буржуазной историографией в период империализма, А. Дошл, как известно, полностью отрицал революционный характер перехода от рабовладения к феодализму.