Ицзин. Книга Перемен

Склоненный набок месяц – образ, указывающий на форму этой «свинцовой» (инь ци) печи. В ней описанными выше способами разводится огонь, выплавляющий снадобье.

Огонь горит, следуя «небесной спонтанности», «естественности» (тянь жань; см. подробнее комментарий к четверостишию 17(1) и выше). Так как этот огонь тоже пневменного, внутреннего характера, то поддержание его не требует дров, угля или раздувания мехов.

Таким образом Чжан Бо-дуань еще раз проводит границу между своим учением и внешней алхимией.

Гексаграмма, соответствующая данному стиху, – «начальная трудность» (чжунь); состоит из триграмм чжэнь (возбуждение, подвижность, гром, первый сын) и кань (погружение, опасность, вода, второй сын).

[20(4)]

В печи склоненной луны тогда нефритовый бутон рожден;

В треножнике из вермиллиона, знай, поселится водяное серебро.

Только лишь после того, как огонь в гармонию силы свои приведет,

Из зерна медленно будет взрастать крепнущий желтый росток.

Это четверостишие посвящено второму аспекту первой фазы алхимического процесса – описанию создания желтого ростка (см. комментарий к 6-му восьмистишию I части).

Если печь создается из инь ци (свинец), то треножник создается из ян ци (ртуть, восстановленная из киновари; триграмма цянь). Соответственно, «нефритовый бутон» (юй жуй) является синонимом «нефритового сока» (юй е), сущностью незрелой янной пневмы, а «водяное серебро» (шуй инь; собственно ртуть) окажется, соответственно, синонимом «эссенции (или „семени“) металла» (цзинь цзин), сущностью незрелой иньной пневмы. Таким образом, происходит как бы обмен пневмами: в иньной печи появляется янная пневма, а в янном треножнике – иньная пневма. Следует обратить внимание, что здесь Чжан Бо-дуань, используя иньный характер знака «вода», делает водяное серебро (т. е. ртуть как носитель янной серебристости, в отличие от иньной серебристости свинца) началом женским, отрицательным, иньным, а не наборот. Затем благодаря гармонизирующей силе огня происходит соитие этих пневм, и в глубине киноварного поля появляется и начинает медленно расти желтый росток. Здесь Чжан Бо-дуань вновь изменяет содержание этого символа. Это уже не синоним свинца и инь ци, как в I части, а метафора, означающая зачаток эликсира, первые признаки появления бессмертного зародыша. Он называется Чжан Бо-дуанем желтым, т. к. своим появлением он обязан единению пневм, а пневмой, имеющей свойства и инь ци, и ян ци, является стихия земли (символический цвет – желтый).

Гексаграмма данного стиха – «недоразвитость» (мэн); состоит из триграмм кань (см. выше) и гэнь (пребывание, незыблемость, гора, третий сын). И действительно, в тексте речь идет именно о недоразвитости, ростке, зачатке.

[21(5)]

Глотать слюну или пневму вбирать – это могут делать все люди,

Но только наличие снадобья даст рождение всем превращениям.

Если в вашем треножнике нет вовсе истинного зерна,

Занятия будут подобны тогда нагреванию пустого котла водяным огнем.

Первая строка этого четверостишия вновь направлена против дыхательных и гимнастических упражнений, взятых в отрыве от всего делания внутренней алхимии. Накапливание во рту слюны, именуемой иногда «сладкой росой» (гань лу), иногда «цветочным прудом» (хуа чи), и проглатывание ее особым способом играет большую роль в даосских психофизиологических упражнениях. «Вбирание пневмы» – одно из названий дыхательной гимнастики. Все эти упражнения полезны, утверждает Чжан Бо-дуань, только при занятии внутренней алхимией, создании бессмертного зародыша. Когда его зачаток уже появился (см. предыдущее четверостишие), то важность этих упражнений возрастает.

«Истинное зерно» (чжэнь чжун цзы) – синоним ростка, зачатка бессмертного зародыша. Напротив, эти упражнения сами по себе, вне внутренней алхимии, столь же бессмысленны, как нагревание пустого котла, да еще к тому же такой несуществующей вещью, как «водяной огонь» (шуй хо).

Гексаграмма данного стиха – «необходимость ждать» (сюй); состоит из триграмм «небо» (цянь) и «вода» (кань).

[22(6)]