Иудейская война

5. Однако нет никакой возможности описать по порядку все их злодеяния, вообще же можно сказать, что еще ни один город не перенес ничего подобного и еще ни одно поколение во веки веков не производило столько зла. В конечном итоге они, чтобы выглядеть меньшими нечестивцами в глазах чужаков, стали относиться с пренебрежением и к самому еврейскому племени, показав тем самым, кто они такие на самом деле рабы, сброд, выродки еврейского народа. Они-то и ниспровергли город, хотя и принудили римлян против их воли поставить свое имя под этой безрадостной победой, и это они почти что втащили в Храм медливший еще огонь! Достоверно известно, что без скорби и слез они созерцали из Верхнего города пылающий Храм, скорбь же и слезы следовало искать в стане римлян. Впрочем, об этом мы еще скажем позднее, в том месте, где будет дано описание соответствующих событий.

XI

1. Тем временем Тит почти закончил сооружение насыпей, несмотря на большие потери, причинявшиеся его войску со стены. Кроме того, он отрядил конную часть с приказом устраивать засады по лощинам и отлавливать тех, кто выходил из города собирать продовольствие. Иногда среди этих людей попадались и бойцы, бывшие уже не в состоянии прокормить себя грабежами, но по большей части это были бедняки из простого народа, не перебегавшие к римлянам только из страха за судьбу близких. Не было никакой надежды бежать с женами и детьми втайне от мятежников; оставить же их у этих разбойников вместо себя означало обречь их на верную смерть. Голод толкал горожан на эти дерзкие вылазки, и те, кому не удавалось остаться незамеченными, попадали в руки римлян. Будучи же застигнуты, они по необходимости, из страха перед наказанием, начинали обороняться, просить же о пощаде после сражения казалось им неуместным. Итак, после бичевания и всевозможных пыток, которым их подвергали перед смертью, их распинали перед стеной. Их приводили в день по пятьсот человек, а иногда и больше. Страдания их вызывали в Тите жалость, однако он считал небезопасным отпускать на свободу людей, при взятии оказавших сопротивление, а содержание такой толпы под стражей требовало целого гарнизона. Более же всего он не препятствовал этим казням из-за надежды на то, что вид распятых быстрее склонит защитников города к сдаче, ибо они осознают, какая участь будет ожидать их, если они не сдадутся. Воины же в своем ожесточении и ненависти ради насмешки пригвождали пойманных в самых различных позах, а численность их была такова, что не хватало уже ни места для крестов, ни крестов для тел.

2. Однако мятежники были настолько далеки от раскаяния, что даже придумали, как использовать страдания распятых для прямо противоположного воздействия на остальной народ. Они пригоняли к стене родственников перебежчиков и тех горожан, которые были готовы принять условия римлян, и показывали им, что претерпевают от римлян те, кто перебегает на их сторону (ведь они говорили, что распятые были перебежчиками, а не взятыми с боя пленными). И до тех пор пока не открылась истина, это действительно удерживало многих от бегства. Впрочем, были и такие, что тут же бежали к римлянам в расчете на верную казнь, ибо в сравнении с муками голода смерть от руки врага была в их глазах просто избавлением. Многим из схваченных Тит приказал отрубить руки, чтобы их не принимали за перебежчиков и чтобы постигшее их несчастье внушало доверие к ним, и послал их к Йоханану и Шимону со следующим увещеванием: «Не пора ли наконец остановиться и не толкать Тита на разрушение города? И не стоит ли раскаяться хотя бы в последний миг и выиграть таким образом как собственную жизнь и родной город во всем его великолепии, так и, наконец, нераздельно принадлежащий одним только евреям Храм?» Одновременно с этим сам он объезжал насыпи и торопил строителей, показывая, что за словами в скором времени последуют и дела.

В ответ на это предложение мятежники, однако, только поносили со стены и самого Тита, и его отца. «Смерть мы презираем, — кричали они, — ибо для нас она гораздо желаннее рабства. Пока мы еще дышим, мы будем причинять римлянам столько вреда, сколько в состоянии причинить. Поскольку же, как ты сам сказал, нам предстоит погибнуть, то судьба города нас не волнует; что же касается Храма, то Вселенная — вот лучший Храм, который есть у Бога. Однако и этот Храм будет еще спасен Тем, Кто в нем обитает, Тем, находясь в союзе с Которым мы смеемся над всеми угрозами, весьма еще далекими от осуществления, ибо исход дела зависит от Бога». Вот примерно то, что выкрикивали они вперемешку с бранью.