Иудейская война

1. Поскольку Верхний город стоял над обрывом, не было никакой возможности взять его, не возводя валов, и потому в 20-й день месяца Лоя Тит разослал войско по осадным работам. Особенно тяжело было с доставкой леса, ибо, как я уже говорил, на сто стадиев вокруг города все было оголено еще при возведении прежних насыпей. Все четыре легиона работали у западной стороны города, напротив царского дворца, союзники же, равно как и все остальные, возводили валы у Газита, у моста при Газите и у Шимоновой башни, что была в свое время построена Шимоном как опорный пункт в войне с Йохананом.

2. В эти дни вожди идумеян на тайном совете решили сдаться римлянам, они послали к Титу посольство из пяти человек просить о помиловании и залогах безопасности. Идумеяне составляли значительную часть военных сил мятежников, и Тит надеялся, что по их отложении тираны сделаются более уступчивыми, потому он, хотя и после долгих размышлений, согласился сохранить им жизнь и отослал послов. Однако о приготовлениях идумеян стало известно Шимону, который немедленно казнил прибывших от Тита послов. Что же касается вождей, знатнейшим из которых был Яаков, сын Сосы, то они были схвачены и помещены под стражу, а над остальными идумеянами, которые без вождей были совершенно беспомощны, установил надзор. Кроме того, Шимон усилил охрану стены. Но даже это средство не было действенным против перебежчиков, и, несмотря на множество убитых, число перебежчиков все возрастало.

Римляне принимали всех — как вследствие кротости Тита, не настаивавшего на соблюдении прежних своих распоряжений, так и потому, что из пресыщения и в надежде на прибыль воины воздерживались от убийств. Дело в том, что всех, за исключением простых граждан, они продавали вместе с женами и детьми за бесценок, так как продающих было намного больше, чем покупающих. И хотя объявили заранее, чтобы никто не приходил поодиночке, но лишь вместе с семейством, одиночек принимали тоже. Впрочем, Тит приставил к ним людей, отбиравших тех из перебежчиков, кто заслуживал наказания. Сколько всего было продано в рабство, сосчитать невозможно; простых же граждан, помилованных Титом, было свыше сорока тысяч, и всем им было позволено уйти, куда угодно.

3. В эти же дни явился и один из священников, Йехошуа, сын Тевути, после того, как заручился от Тита обещанием о пощаде при условии, что вынесет с собой что-то из священной утвари. Он принес два светильника с храмовой стены, совершенно такие же, как те, что хранились в Храме, столы, кувшины и чаши — все из чистого массивного золота. Еще были принесены им завесы, облачения первосвященников с камнями, и много другой утвари, употреблявшейся при священнослужении. Помимо него, был взят в плен еще и хранитель храмовой казны Пинхас, который представил облачения и пояса священников, пурпур и багряницу в изобилии (то были пурпур и багряница из запасов, предназначенных для починок завесы), а также много корицы, кассии и других пряностей, из которых составлялась смесь для ежедневного воскурения Богу. Он передал также много других сокровищ и немало священных украшений, за что и снискал помилование как перебежчик, хотя и был схвачен против своей воли.

4. Валы были возведены в 18 дней, и в 7-й день месяца Горпиея римляне подвели к ним осадные орудия. Что же до мятежников, то часть их, потеряв надежду удержать город, отступила со стены в Акру, часть спустилась в подземные ходы, но многие, выстроившись на стене, пытались помешать установке осадных орудий. Но римляне одолели и этих, как благодаря превосходству в числе и силе, так и в первую очередь потому, что, в то время как они были бодры духом, противник пал духом и изнемог. Как только часть стены была разрушена и башни начали поддаваться под ударами таранов, защитники тут же обратились в бегство. Тиранов тоже охватил страх, превышавший меру действительной опасности, ибо они были готовы к бегству еще до того, как противник поднялся на стену. Зрелище этих людей, некогда столь надменных и кичливых в преступлениях, а ныне смиренных и трепещущих от страха, внушало жалость даже к таким негодяям, столь разительна была произошедшая в них перемена. Их единственным желанием было ринуться на обводную стену и, отбросив стражу, пробить себе выход наружу. Однако они больше не видели вокруг никого из некогда верных людей, каждый бежал куда смог, вестники же, посланные ими вперед, один за другим сообщали, что вся западная стена разрушена, что римляне уже вторглись в город, что, наконец, те уже поблизости и ищут их, а некоторые вестники, ослепленные страхом, даже говорили, что своими глазами видят врагов на башнях. Тут они пали ниц и стали проклинать собственное безумие — можно было подумать, что у них перерезаны сухожилия и потому они не в состоянии спасаться бегством.