Юг в огне

…Так же внезапно, как и началась артиллерийская перестрелка затихла. Из-за холмистого берега, за которым находились позиции противника, словно птицы, трепыхая красными, белыми и голубыми башлыками, выскочили кубанские, терские и горские полки генералов Врангеля и Шкуро. Всадники в бешеном намете, не останавливаясь, бросались в реку, переправлялись вплавь на другой берег, на котором в засаде сидели Сазон и Незовибатько.

Сазон рассвирепел.

— Гады! — заорал он в исступлении. — Налетайте!.. Налетайте!

Он приложился к винтовке и выстрелил. Лохматый черкес ткнулся горбатым носом в гриву лошади и, мелькнув белым донышком каракулевой шапки, повалился в воду.

— Один есть, Конон! — ликующе крикнул Сазон. — Бей их, Конон.

Незовибатько не ждал его приглашения. Он метко стрелял в врагов и уже второго белогвардейца свалил с лошади.

Никто из них — ни Сазон, ни Конон — даже и не Подумали о том, чтобы бежать. Да и бежать было некуда: и сзади, и впереди, и по сторонам — всюду были враги.

— Бей, Конон! — то и дело покрикивал, гремя затвором, Сазон.

Перед ними, храпя и отфыркиваясь, вылазили из воды лошади и с места в галоп проносили мимо всадников. И никому из переправлявшихся белогвардейцев не пришло даже и в голову заглянуть в эти густые камыши, где сидели два отважных красноармейца…

И вдруг все здесь снова застонало от грохота. Но теперь орудия уже били только со стороны красных, и река снова закипела от осколков. Снаряды взрывались на берегу, вздымая огромные столбы огня и земли, они рвались в воде, поднимая причудливые, сверкавшие на солнце всеми цветами радуги фонтаны брызг. На берег с диким ржанием выскакивали обезумевшие от ужаса лошади без седоков. Все чаще теперь течение реки несло вниз трупы убитых и барахтающихся, молящих о спасении раненых, окруженных множеством оглушенной рыбы, всплывавшей белыми брюхами вверх.

— Як в аду, — пробормотал Незовибатько. — Сазон, патроны е?..

— Нету, — отозвался Сазон. — Все пострелял. А у тебя?

— Нема.

— Ну и пропали мы…

— Молчи, дурень! — равнодушно проговорил шахтер. — Умрешь, так за советскую власть…

Он не успел договорить. Увидев красноармейцев, залегших в камыше, на них налетел бородатый казак с осатаневшими глазами и, как молнией, взмахнув шашкой, концом острия зацепил голову Незовибатько. Шахтер, залившись кровью, приник к земле. Казак пролетел мимо.

— Конон! — нагибаясь над другом, в испуге вскрикнул Сазон. — Жив али не?

Шахтер молчал. Сазон, обняв друга, приник к нему и притих, зорко наблюдая вокруг.

XXVIII

Главные силы кавказской конной группы генерала Врангеля справа, а кубанские полки Шкуро слева стиснули четвертую советскую кавдивизию, намереваясь окружать ее и уничтожить.

Только что назначенный командиром конного корпуса Буденный такой маневр противника предвидел и заранее отдал приказ дивизии отойти.

С ожесточенными боями отходили кавалеристы Городовикова от наседавшего врага…

К концу мая белогвардейцы внезапным налетом захватили станцию Торговую и прорвали фронт X армии близ станицы Великокняжеской. Возникла опасность проникновения белых в тыл войскам красных.

Буденный приказал начдиву Городовикову нанести контрудар и ликвидировать прорыв. Несмотря на то, что более чем стоверстный отход от Батайска с боями измотал кавалеристов четвертой кавдивизии, они блестяще выполнили приказ командира корпуса. После того, как белогвардейские полки были опрокинуты и отброшены на южный берег реки Маныч, Буденный вызвал к себе Городовикова, Прохора Ермакова и Тимошенко с его комиссаром. Когда они все вошли к Буденному, тот поднялся навстречу. Дружески похлопал по плечу Городовикова:

— Ты, Ока Иванович, все голову морочил, что, дескать, неграмотный, не сумеешь командовать дивизией?.. А что делаешь?.. Хваленых, ученых генералов как бьешь…

— Научился, Семен Михайлович, да и комиссар вот мне здорово помогает, — кивнул он на Прохора.

— Не скромничай, товарищ начдив, — усмехнулся Прохор. — Я тебе хоть и помогаю, но в командные твои дела не вмешиваюсь.