Югославия в XX веке. Очерки политической истории

Фактически уже в конце 1945 – начале 1946 гг., после отказа от участия в выборах, в условиях мощного пропагандистского и, по сути, репрессивного давления со стороны режима, довольно быстро сходит с политической сцены сербская оппозиция и ее более или менее организованное ядро в лице Демократической партии во главе с Гролом. Согласно некоторым данным историографии, в декабре 1945 г. Грол все еще вынашивал планы сохранения оппозиции и даже ее расширения путем создания так называемого Крестьянско-демократического блока, который бы объединил сербскую оппозицию с ХКП и какой-то частью прежней Словенской народной партии. Но в тогдашней обстановке реализовать подобные замыслы оказалось невозможно⁸⁶. Вскоре после этого организованная деятельность Демократической партии и политическая активность самого Грола прекратились. Позже некоторые фигуры из оппозиции были арестованы и осуждены за якобы преступления⁸⁷. Но другие, в том числе Грол, в обмен на их политическую пассивность не были репрессированы.

Вместе с тем так и не смогла вновь организационно оформиться и легализоваться ХКП. Ни вне НФЮ, т. е. в качестве оппозиционной партии, ни в качестве партии, которая бы вступила в НФЮ, как по-прежнему продолжали размышлять Шубашич и некоторые деятели вокруг него, а позже, к концу 1946 г., и Маговац, освобожденный в начале июня 1945 г. из-под ареста. Невозможность возрождения ХКП и ее выступления на югославской политической сцене была обусловлена, с одной стороны, непреодолимыми тактическими разногласиями между теми, кто в большей или меньшей степени группировался вокруг Шубашича и Шутея, и теми, кто разделял позицию Кошутича и в конечном счете – Мачека, отвергавших легализацию и политическую активизацию партии в условиях репрессивного коммунистического всевластия. С другой стороны, сам правящий режим после ухода Шубашича и Шутея из правительства, а тем более в ситуации, наступившей после выборов в Учредительную скупщину, решительно не был заинтересован в легальном оформлении ХКП. С этих позиций власти внимательно следили за деятелями так и не оформленной партии, то арестовывая, то выпуская тех или иных из них⁸⁸.

На основе изучения материалов югославской госбезопасности, в историографии существует версия, согласно которой освобождение Кошутича из заключения в сентябре 1946 г. было связано с расчетом властей на то, что он, будучи противником активизации и легализации ХКП, воспрепятствует планам Шутея и ряда деятелей, связанных с Шубашичем, по восстановлению партии и ее участию в назначенных на ноябрь того же года выборах в Сабор Хорватии⁸⁹. В 1947 г. и позже арестам и судебным приговорам на длительные сроки заключения было подвергнуто большинство сторонников этих планов, как, впрочем, и многие другие заметные активисты ХКП. Но Шубашича и Шутея не тронули⁹⁰.

Что касалось партий, оформившихся внутри НФЮ или присоединившихся к нему, то коммунистическое руководство Югославии исходило из необходимости все большего ограничения их деятельности, а в перспективе – ликвидации. Об этом, в частности, 19 января 1946 г. информировал ЦК ВКП (б), по поручению Тито и Карделя, постоянный представитель ЦК КПЮ, находившийся в первые послевоенные годы в Москве. Причем раньше всего и в наибольшей степени меры ограничения планировалось обратить против тех лидеров партий в составе НФЮ, которые, как считала югославская коммунистическая верхушка, проявляли колебания в следовании линии КПЮ и потому стали «проводниками реакции». «Главными» среди них назывались Драголюб Йованович, руководивший Народно-крестьянской партией (НКП), и Яша Проданович, стоявший во главе Югославской республиканской демократической партии (ЮРДП)⁹¹.

Обе партии, сравнительно небольшие и пользовавшиеся довольно ограниченным влиянием, действовали в Сербии, хотя ЮРДП имела некоторое число сторонников и за ее пределами. Ориентация обеих, хотя и с определенными различиями, была достаточно левой. Однако коммунистический радикализм, произвольность принимавшихся решений и особенно репрессивно-диктаторские методы нередко вызывали возражения среди части активистов НКП и ЮРДП. Возражения, в частности, во многом проявились в конце 1945 – начале 1946 г.

Во-первых, они касались того, как КПЮ и находившиеся в ее руках органы власти провели выборы в Учредительную скупщину и как после выборов вели себя на местах по отношению ко многим активистам НКП и ЮРДП. Здесь основные и наиболее острые претензии были у Йовановича, недовольного значительно меньшим, чем он рассчитывал, числом голосов и депутатских мандатов, доставшихся НКП. Он расценивал такой результат как следствие действий коммунистов против его партии и даже жаловался на это советскому послу в Белграде⁹². Проданович, чья партия весьма тесно сотрудничала с КПЮ, намного осторожнее, но все-таки публично, в газете ЮРДП «Република», выразил в середине декабря 1945 г. протест против «оскорблений и угроз», которым активисты ЮРДП подвергались на местах со стороны коммунистов⁹³.