Югославия в XX веке. Очерки политической истории

В целом высоко оценивалась в записках и югославская внешняя политика, особенно твердая позиция Белграда в противостоянии с Западом⁵. Особо подчеркивалось, что «все выступления руководящих деятелей новой Югославии» «свидетельствуют о тесной дружбе и глубокой благодарности Советскому Союзу» и что на международной арене югославы «неуклонно поддерживают все предложения советских представителей и отстаивают их точку зрения»⁶. Показательно, что при этом ничего не говорилось об имевших место сложностях в советско-югославском экономическом сотрудничестве, особенно по вопросу создания совместных акционерных обществ в различных отраслях югославской экономики, прежде всего для разработки полезных ископаемых, которое предусматривалось межправительственным соглашением, заключенным 8 июня 1946 г. Югославы настаивали, чтобы в качестве их взноса при организации обществ засчитывалась оценка стоимости недр, а советский партнер возражал⁷. На заседании Политбюро ЦК КПЮ в сентябре 1946 г. выражалось недовольство советской позицией, которая даже сравнивалась некоторыми участниками заседания с политикой «капиталистических стран», разрабатывавших до войны природные ресурсы Югославии. Об этом узнал посол СССР в Белграде⁸. Однако Сталин в итоге предпочел не обострять отношения с ближайшим союзником: 19 апреля 1947 г. в беседе с приехавшим в Москву Эдвардом Карделем он предложил вообще отказаться от создания совместных обществ, а помочь в индустриализации Югославии путем поставок в кредит оборудования и материалов, предоставления проектной и технической документации и направления специалистов для строительства предприятий⁹. Соответствующее соглашение было подписано 25 июля 1947 г.¹⁰

Все же в записках отмечалось, что по отдельным внешнеполитическим вопросам «некоторые деятели югославской компартии иногда проявляют национальную узость, не считаясь с интересами других стран и братских компартий». Речь шла, во-первых, о том, что югославское правительство «в течение длительного времени занимало неправильную позицию по вопросу о Триесте, игнорируя общие интересы демократических сил в борьбе с англо-американцами по этому вопросу». А во-вторых, говорилось о существовании «некоторых тенденций у руководителей компартии в переоценке своих достижений и стремления поставить югославскую компартию в положение своеобразной «руководящей» партии на Балканах»¹¹.

Первый из этих пунктов имел в виду то обстоятельство, что югославское руководство, энергично претендовавшее на Триест и прилегающую область, до того принадлежавшие Италии, высказывало неудовлетворенность, когда СССР, поддерживавший югославские требования, но соотносивший возможности противостояния Западу в триестском вопросе с более крупными советскими целями на мировой арене, шел на компромиссы, нежелательные с югославской точки зрения[119].

Как видно из позиции, выраженной при составлении в ЦК ВКП (б) упомянутых выше записок в конце августа 1947 г., в Москве не забывали о «неправильных» поползновениях Белграда отстаивать свои специфические цели вопреки интересам внешней политики, проводившейся Кремлем. Но конкретно в этой связи указывалось лишь на «недопустимо резкую» критику югославской печати в адрес Итальянской коммунистической партии (ИКП) и лично ее лидера Пальмиро Тольятти за их линию в триестском вопросе, не удовлетворявшую Белград¹².

Второй пункт замечаний по поводу югославских внешнеполитических действий – о стремлении поставить КПЮ «в положение своеобразной „руководящей“ партии на Балканах»[120] – содержал указание на два момента. Одним из них были резкие югославские демарши в конце 1946 г., в том числе и публично в прессе, в отношении болгарского руководства в связи с тем, что в опубликованном проекте конституции Болгарии не упоминалось о македонцах как национальном меньшинстве¹³. Позиция Белграда была связана с его стремлением к тому, чтобы болгарская часть Македонии была присоединена к югославской части, имевшей статус республики в составе федеративной Югославии. Другой момент, отмеченный в советской записке, касался стремления Белграда к объединению Албании с Югославией. В этой связи в записке делался в качестве основного вывод о югославском противодействии развитию советско-албанских контактов: «Руководители югославской компартии очень ревниво относятся к тому, что Албания стремится иметь непосредственные связи с Советским Союзом. По их мнению, Албания должна иметь связи с Советским Союзом только через югославское правительство»¹⁴.