Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

«Галлы и купцы заявляли, что германцы отличаются огромным ростом, изумительной храбростью и опытностью в употреблении оружия; в частых сражениях с ними галлы не могли даже выносить выражения их лица и острого взора. Вследствие этих россказней всем войском вдруг овладела такая робость, которая немало смутила умы и сердца. Страх обнаружился сначала у военных трибунов, начальников отрядов и других, которые не имели большого опыта в военном деле и последовали из Рима за Цезарем только ради дружбы с ним. Последние под разными предлогами стали просить у него позволения уехать в отпуск по неотложным делам; лишь некоторые оставались из стыда, не желая навлечь на себя подозрение в трусости, но и они не могли изменить выражение лица, а подчас и удержаться от слез: забиваясь в свои палатки, они либо в одиночестве жаловались на свою судьбу, либо скорбели с друзьями об общей опасности. Во всем лагере составляли завещания. Трусливые возгласы молодежи стали мало-помалу производить сильное впечатление даже на очень опытных в лагерной службе людей: на солдат, центурионов, начальников конницы» [27].

Некоторые заявляли, что они боятся не врага, а трудных перевалов и обширных лесов, через которые армии предстояло пройти во время следующего этапа наступления. Другие выражали опасения о своевременных поставках провианта, которые казались обоснованными в свете недавних военных действий против гельветов. Некоторые командиры даже утверждали, что назревает открытый мятеж и солдаты не будут повиноваться приказу Цезаря о наступлении. Этот эпизод еще раз свидетельствует о том, что фанатичная преданность, проявляемая солдатами и командирами Цезаря в более поздних кампаниях, особенно во время гражданской войны, не появилась мгновенно по прибытии Цезаря в Галлию, но складывалась постепенно. Интересно, что Цезарь представляет военных трибунов и других командиров как источник недовольства, поскольку эти люди обычно были всадниками и сыновьями сенаторов. Мы снова убеждаемся, что представители этих сословий были не единственными и даже не обязательно главными читателями «Записок о Галльской войне». По словам Диона Кассия, некоторые из этих людей жаловались, что война с Ариовистом не была санкционирована сенатом, так что они рисковали своей жизнью исключительно ради личных устремлений Цезаря [28].

Проконсул собрал военный совет (consilium), на котором присутствовали все центурионы — около 360 человек из шести легионов — и другие старшие командиры. Для Цезаря пришло время проявить свои ораторские навыки и воздействовать доводами разума и личным обаянием, как он это часто делал в прошлом, обращаясь к толпе на форуме. Он начал сурово, как подобало военачальнику, получившему право imperium от сената и римского народа, и сделал собравшимся выговор за то, что они осмелились поставить под сомнение планы их законно назначенного командира. После жесткого напоминания о дисциплине Цезарь обратился к сути дела. Их страхи могут оказаться безосновательными, так как вполне возможно, что Ариовист вспомнит свои обязательства перед Цезарем, добившимся признания его союзником в прошлом году, и проявит рассудительность. Даже если возникнет необходимость в применении силы, римские легионы в прошлом уже встречались с германскими воинами и побеждали их. Марий разбил кимвров и тевтонов, а в мятежной армии Спартака было много германцев. Ариовист разбил эдуев и других храбрых галлов не в честной схватке, а хитростью и неожиданным нападением. Такая грубая стратегия не сработает против римской армии. Те, кто выражает открытое беспокойство о поставках зерна, наносит ему личное оскорбление, сомневаясь в его компетентности, в то время как от союзных племен уже прибывают конвои с провиантом, а урожай созревает на полях. Цезарь не беспокоился о том, что солдаты не подчинятся приказу о наступлении: