Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Цезарь годами ждал возможности занять высокий командный пост и в 58 году ухватился за такую возможность обеими руками, используя все средства для завоеваний. В последующих кампаниях он проявил себя как гениальный полководец, один из лучших, когда-либо рождавшихся в Древнем Риме. Его стиль командования был типично римским: он следил за боем с близкого расстояния, оперативно вводил резервные части и воодушевлял солдат личным примером. Его стратегия отличалась чрезвычайной агрессивностью. Он захватывал и сохранял инициативу и никогда не сомневался в конечном успехе, несмотря на любые обстоятельства. Опять-таки, это было свойственно большинству римских полководцев, и многое из того, что может показаться опрометчивым современному наблюдателю, казалось разумным и своевременным римлянам. Из современников Цезаря лишь Помпей мог сравниться с его достижениями и военным искусством (хотя Лукулл был великим тактиком, ему недоставало лидерских способностей Цезаря). Оба отличались одинаковой агрессивностью и не сразу пришли к громкой славе. В своих первых кампаниях Цезарь иногда проявлял нерешительность, и понадобилось много времени и много побед, прежде чем преданность легионов была завоевана его личным обаянием, щедростью и компетентностью. Были ошибки и неудачи, особенно поспешные и плохо подготовленные экспедиции в Британию, потеря легионов Котты и Сабина и поражение при Герговии, но Цезарь убедил своих воинов, что под его командованием они в конце концов всегда будут побеждать. Многочисленные успехи за восемь лет напряженных операций укрепили эту уверенность легионеров. К 50 г. до н. э. Цезарь создал армию, беззаветно преданную ему. Он завоевал огромную славу и сказочно обогатился, что позволило ему свободно тратить средства для закрепления своей поддержки в Риме. Теперь предстояло увидеть, достаточно ли будет этого по возвращении в Италию, чтобы наряду с Помпеем стать величайшим гражданином Римской республики [15].

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Гражданская война и диктатура 49—44 годы до н.э.

XVII ПУТЬ К РУБИКОНУ

«Он настиг когорты у реки Рубикон, границы его провинции. Здесь он помедлил и, раздумывая, на какой шаг он отваживается, сказал, обратившись к спутникам: «Еще не поздно вернуться; но стоит перейти этот мостик, и все будет решать оружие».

Светоний, конец I века н. э. [1]

«Все это делает его [Цезаря] таким могущественным, что единственная надежда противостоять ему опирается на одного гражданина [Помпея]. Я действительно желаю, чтобы последний не давал ему так много власти с самого начала и не ждал, пока он будет достаточно силен для схватки».

Цицерон, 9 декабря 50 г. до н. э. [2]

Галлия обеспечила Цезаря славой и богатством. К 50 г. до н. э. там не было серьезных военных столкновений и все указывало на то, что ряд сокрушительных поражений, нанесенных мятежным племенам, в сочетании с искусными дипломатическими усилиями проконсула помогли создать новую стабильную провинцию для Римской республики. Готовность подавляющего большинства племенных вождей принять власть Рима не была следствием личной преданности Цезарю. Его убийство шесть лет спустя не спровоцировало новых вспышек мятежа в Галлии. Как и любой другой удачливый римский полководец, он извлек огромную личную выгоду из своих побед, но это не должно заслонять той выгоды, которую его завоевания принесли Риму. Формально Республика теперь имела новый источник дохода, из которого, однако, следовало вычесть стоимость содержания гарнизонов. Трансальпийская Галлия и важные дороги, ведущие в Испанию, находились в безопасности, а сама Италия теперь была гораздо лучше защищена от вторжения северных племен, следовавших по стопам кимвров и тевтонов. Это направление не представляло непосредственной угрозы для Рима.