Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Цезарь построил свою армию, оставив реку на левом фланге. Он располагал 80 когортами, но их численность была гораздо меньше, чем в легионах Помпея, и в целом составляла не более 22 000 человек. Обе стороны оставили дополнительные подразделения для охраны своих лагерей (Цезарь оставил семь когорт). Легионы Цезаря выстроились в три линии, точно так же, как и противник, но по необходимости когорты стояли в менее плотном строю глубиной от четырех до шести рядов[83]. Как и Помпей, Цезарь выставил на флангах лучшие легионы. Десятый легион находился справа, на самом почетном месте, а левый фланг удерживало объединенное формирование, состоявшее из Девятого легиона, понесшего особенно тяжелые потери при Диррахии, при поддержке Восьмого легиона. Марк Антоний получил командование над левым флангом. Гней Домиций Кальвин командовал центром, а Публий Сулла правым флангом. Последнее назначение в некотором отношении было формальным, так как сам Цезарь выбрал наблюдательный пункт рядом с Десятым легионом и оставался на правом фланге до конца сражения, правильно угадав, что главные тактические маневры произойдут в этом секторе. Он имел только тысячу всадников и расположил их рядом с Десятым легионом лицом к массе вражеской конницы на левом фланге Помпея. План Помпея не вызывал сомнений, так как большая масса конницы явно не была предназначена для оборонительных действий. В качестве ответной меры Цезарь взял шесть когорт из третьей линии своей армии и поставил их за правым флангом, образовав короткую четвертую линию, расположенную под косым углом. Закрытая от глаз врага конными воинами, стоявшими перед ними, и также, без сомнения, замаскированная облаками пыли, поднимаемыми большим количеством движущихся людей и лошадей, эта линия осталась не замеченной для противника [25].

Должно быть, прошло не менее двух часов, пока две армии полностью не заняли свои позиции. Их передние линии, вероятно, находились менее чем в одной миле друг от друга. В сражениях гражданской войны всегда существовала опасность принять своих за чужих и наоборот, поэтому каждая сторона имела свой пароль. Цезарь взял имя своей божественной покровительницы в той форме, которая связывала ее с военным успехом — «Венера, приносящая победу», — а помпеянцы пользовались именем «непобедимого Геркулеса». Некоторые более поздние авторы говорят о периоде выжидания перед битвой, когда обе стороны занимались перебранкой перед убийством сограждан, но скорее всего это романтическая выдумка. Обе армии выглядели уверенными в себе. Цезарь поднимал боевой дух солдат, проезжая перед строем и разговаривая с воинами. По его собственным словам, он снова напомнил о причиненных ему несправедливостях и больших усилиях, которые он приложил для достижения мира. Он проехал вдоль всего строя и находился вместе с Десятым легионом, когда дал сигнал к атаке. Рядом с ним был некий Крастин, центурион первого ранга, обратившийся к своим товарищам после сигнала к началу сражения:

«Следуйте со мной, мои бывшие товарищи по манипулу[84]

, и послужите своему императору, как всегда служили. Остается только одно это сражение. После него он вернет себе свое положение, а мы — свою свободу. — Вместе с тем, глядя на Цезаря, он сказал: — Я постараюсь сегодня, император, заслужить твою благодарность, живой или мертвый». С этими словами он первый кинулся вперед с правого фланга, и за ним последовало около 120 отборных добровольцев» [26].