Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Атака завершилась чувствительной неудачей. Цезарь потерял 960 легионеров, 32 трибуна и центуриона и ряд других старших командиров. Помпеянцы захватили 32 штандарта в знак своего успеха, а также взяли довольно много пленных. Тем не менее Помпей довольствовался отражением атаки и не предпринял попытку напасть на укрепления Цезаря. По широко распространенному мнению, это было ошибкой, так как его солдаты были преисполнены боевого духа, а сторонники Цезаря оказались совершенно деморализованными. Сам Цезарь признавал, что противники «одержали бы сегодня победу, если бы только ими командовал победитель»[81]. После боя Лабиэн попросил, чтобы ему предоставили право распорядиться судьбой попавших в плен легионеров, и, насмешливо называя их «соратниками», казнил всех на виду у противника. На следующий день Цезарь построил своих солдат и обратился к ним так же, как и после осады Герговии. Он напомнил об этой предыдущей неудаче[82], за которой последовала решительная победа. Он говорил о том, как много они уже достигли, сражаясь с превосходящей армией Помпея, и убеждал их отомстить за вчерашнее поражение в следующем бою. Его укоры были мягкими, как и наказания; он довольствовался разжалованием нескольких орлоносцев. Солдаты с энтузиазмом откликнулись на его призыв, и некоторые командиры даже просили его дать новое сражение. Цезарь не испытывал уверенности в том, что его легионеры успели оправиться после поражения, а также понимал, что Помпей вовсе не обязательно примет вызов. Теперь было ясно, что попытка блокировать армию Помпея провалилась. Противник захватил один конец обводной линии укреплений, и у Цезаря не хватало сил и средств, чтобы соорудить новую, еще более длинную линию и снова замкнуть кольцо. Теперь армия Помпея могла дополнять морские поставки фуражировкой на местности. Цезарь понимал, что не достиг своей цели, но он не кривил душой, когда говорил солдатам о своей решимости победно завершить кампанию. Он выбрал отступление и ночью отправил один легион в качестве эскорта для обоза с ранеными, направлявшегося в Аполлонию. За час до рассвета он двинулся следом с остальной армией, кроме двух легионов, которые образовали арьергард и остались на линии укреплений. Утром эти легионы, как обычно, протрубили сигнал побудки. Противник так и не распознал обман, и арьергард вскоре смог последовать за главной армией. Узнав о случившемся, Помпей направил конницу в погоню, но она была задержана конным отрядом Цезаря при поддержке 400 легионеров, выстроившихся в боевой порядок. После нескольких стычек армии разошлись, так как Помпей решил пока что не преследовать Цезаря [20].

БИТВА ПРИ ФАРСАЛЕ:

9 АВГУСТА 48 ГОДА ДО НОВОЙ ЭРЫ

Когда армия Цезаря оторвалась от противника, она вошла в области, где еще не бывали фуражиры обеих сторон. Настало лето, и на полях созревал новый урожай, который могли собрать изголодавшиеся воины. К Цезарю также присоединились некоторые подразделения, ранее отправленные в другие места, что помогло частично возместить потери. Однако, по мере того как весть о его поражении распространялась по окрестностям, некоторые городские общины решили, что было бы ошибкой помогать полководцу, проигрывающему войну. В городе Гомфи магистраты заперли ворота и отказались впустить солдат. Цезарь не стерпел такого оскорбления. Армия взяла город приступом и разграбила его; пьяные солдаты убивали, насиловали и грабили всех без разбора. Городские магистраты покончили с собой. По утверждению некоторых источников, когда армия выступила в поход на следующий день, ее движение больше напоминало пьяное шествие, чем марш дисциплинированных войск. Интересно, что дебош, учиненный в городе, якобы сильно поправил здоровье многих солдат, страдавших от голода и последствий тяжелого труда на укреплениях в окрестностях Диррахия. Впервые с начала гражданской войны Цезарь позволил своим легионерам расправиться с населением захваченного города, и это явно было намеренным проявлением жестокости. Страх перед такой же участью гарантировал покорность других городов, оказывавшихся на пути армии Цезаря [21].