Юность

Затем я забежал к продавцу луков, где уговорил его на поляне поставить мишени для детей, чтобы они стреляли из настоящего эльфийского лука. Призом для тех, кто сможет попасть в цель, будут настоящие эльфийские яблоки. На его вопрос, где он возьмет все это эльфийское, я пояснил, что надо на простых луках вырезать многочисленные завитушки и покрасить яркой краской, а с яблоками еще проще — купить на базаре и завернуть в листья лопуха каждое отдельно.

От денег он отказался — сказал, что уверен: все мастера луков его поддержат и все сами купят, и будет там даже настоящий эльф стоять с парой мастеровых, следить за порядком на стрельбище. Только я просил не привлекать к этому детей и постараться сохранить тайну эльфийских луков и яблок. А по возможности между делом, донести, что следует покраситься в зеленый цвет, чтобы пробраться на праздник. Где это можно сделать, тоже подробно объяснил. На что он мне со смехом сказал, что ему уже сообщили по секрету эту информацию. Радовало, что хорошие новости могут распространяться со скоростью звука.

Далее были плотники, они подписались сделать столы и карусели. Пришлось им описать простые модели каруселей и качелей — они обещали сделать и сразу начали грузить доски и столбы на телеги, при этом громко обсуждая и сожалея, что праздник только для орков, ведь они в своем детстве стражников на раз обманывали, перекрашиваясь в зеленый цвет и выдавая себя за орчат.

С кузнецами я договорился, что они установят невысокие наковальни и поставят рядом кузнечные молоты. Со всем этим они будут проводить соревнования одновременно минимум у десяти детей, и те, кто сможет дольше всех стучать, получат настоящий гномий нож. Кузнецы, поразмыслив, также денег не взяли.

На базаре я скупил за полцены различные пироги и попросил их принести вечером за городские ворота и раздавать бесплатно всем детям зеленого цвета. Новость полетела по городу. Все стали готовить различные сладости для детей. Забегаю я в таверну, а мне говорят, что все знают и сделают в лучшем виде и денег на такое дело даже не возьмут. Вроде как не для кого-то делают, а для своих же детей, а за это грех деньги брать.

После такой пробежки я возвращался к казарме и у ворот увидел, как ругались плотники со стражниками. Первые требовали, чтобы те показали, где ставить столы и карусели для детей, а вторые не могли им вразумительно ответить, так как сами не знали. Под конец плотники обозвали их идиотами и сказали, что им некогда время терять, сами все разместят. Надо было видеть лица стражников, когда половина жителей повалила из города на поляну — кто-то что-то нес в корзинах, и все требовали сказать, куда ставить пироги, а куда тащить соки и фрукты.

Я стоял и от души веселился, наблюдая за этой картиной. На улицах тем временем стали появляться первые «орки» различных рас, правда, здесь стражники не затупили и стали всех новоявленных орков заворачивать и говорить, что им до вечера запрещено покидать город.

Мое веселье кончилось, когда появился градоначальник собственной персоной вместе с капитаном стражи. Он непонимающе смотрел на разворачивающееся действо, но потом быстро сориентировался и стал руководить, раздавая приказы. Я попытался слинять по-тихому — не получилось. Меня перехватили женщины с базара и стали отдавать деньги. Я отказывался — вроде как деньги не мои, а казначейские, а я всего-навсего посыльный, бегал туда, куда послали. В общем, старательно переводил все стрелки. Оказалось, что деньги уже списаны на расход по устройству праздника, а если они им не нужны, тогда они могут их пожертвовать императору для детей-сирот. И чтобы казначею жизнь сахаром не казалась, отдать их стражникам, но самыми мелкими монетами, а идеально медными грошиками.

Женщины сразу загорелись этой идеей, видать, казначей всех замучил своей дотошностью. По городу понеслась новая весть, что все, кто взял деньги или просто хочет пожертвовать бедным сироткам и заодно сделать казначею очень «приятно», может пожертвовать грошик, количество пожертвований не ограничено.

Деятельные люди всегда рады сделать другому приятно, даже огромный кувшин с узким горлом притащили к стражникам, видать, для удобства доставания денег. То-то казначей будет каждый раз радоваться, когда мелочь станет застревать в узком горлышке.

После того как удалось сбежать от женщин, я ломанулся через базар, там торговцы мясом и пивом жаловались, что при устройстве праздника они остались не у дел. Мне мяса, жареного на огне, что-то так захотелось, а деньги уже кончились. Ну я и подошел к ним с предложением: если они угостят меня жареной отбивной, то я могу им подсказать, как они могут поучаствовать и даже заработать пару грошиков.