Юность

На чердаке меня ждал сюрприз в виде гвардейца, что стоял, слегка наклонившись, и готовился меня схватить. Ага, сейчас, я все бросил и попался в твои распростертые объятия. Я продолжил движение прямиком к нему в руки и при этом зарычал как можно страшней. В последний момент сделал обманное движение влево, как будто хочу проскользнуть сбоку. Но лишь обозначил движение влево, а сам качнулся вправо. А вот гвардеец на полном серьезе воспринял мое обманное движение и прыгнул влево, широко расставив руки. Вот только меня там не было, и, соответственно, он со всем радушием обнял пустоту.

Я на секундочку остановился и уронил на него шкаф со стоявшими на нем горшками. Так, из чистой вредности, в попытке задержать. Сам выскочил в чердачное окно и поблагодарил местных строителей, что крыши у них черепичные и я не скользил по ним, как корова на льду, а почти с комфортом пробежался по наклонной крыше.

Увиденное не добавило мне оптимизма: до соседнего дома можно было добраться, лишь научившись летать или как минимум планировать. А крики и метание людей в металлических нагрудниках тонко намекали, что там не простые зеваки, да и алебарды в их руках не внушали мне доверия.

Раз нельзя сбежать, надо спрятаться. А прятаться надо там, где меньше всего будут искать. Поэтому я прикинул, где должно было быть окошко, откуда начался забег, и, рискуя свалиться с края крыши, проскользнул в окно. Там я оглянулся: вроде никого. Воспользовавшись открытой дверью, забрался под потолок и, вцепившись руками, старательно забился между стропилами и стенкой. Стропила стояли под углом примерно сорок пять градусов и держали балки перекрытия, на которых уже была настелена крыша.

«Биссектриса — это крыса что делит угол пополам и помогает оркам тыриться», — пробурчал я, устраиваясь как раз над дверью. Вроде говорят, что это самое мертвое место для человеческого зрения, дескать, человек подсознательно будет смотреть, что с другой стороны, а не над дверью. Вроде как у нас зрение устроено так, чтобы мы смотрели под ноги, а не устремляли свой взгляд в безграничные просторы неба. И еще тысяча и одна причина, по которой меня здесь ну никак не должны найти. Нет, я не тешил себя надеждой, что они поищут меня с полчасика и уйдут домой чай с кофеем пить. Но и я не собирался упрощать им жизнь, никто не отменял веру в чудо.

Дом постепенно стал напоминать разворошенный улей. Внутри раздавались злые крики и ругань офицеров на солдат. А те, в свою очередь, раз за разом прочесывали дом, заглядывали во все углы и даже несколько раз двигали с места на место кровать и три раза ворошили перья, я так подозреваю, в надежде найти меня в них. Тень в углу надежно скрывала меня от посторонних взглядов, да и никому не приходила мысль искать орка под потолком. Они рассудили, что орки не тараканы и под потолком не сидят. В принципе они правы, орки, как правило, так не поступают, если только их не ловит десятка два разозленных людей, что с каждой минутой становились все добрей и добрей. А я из природной скромности не хотел испытать на себе их доброту, тем более у них из ушей, по-моему, уже шел пар от избытков доброты ко мне родному.

— Господин Серый Лорд, — раздался голос из коридора, — мы четыре раза все перевернули в доме, но так его и не нашли. Он, наверное, все-таки смог ускользнуть из дома. Прикажите оцепить квартал, орчонок не должен был успеть его покинуть.

— А смысл? Если он от вас в доме умудрился спрятаться так, что почти десяток гвардейцев и сотня полицейских не может его найти, значит, если окажется в городе, то вам в кувшин с пивом опорожнится, вы и не заметите. Это Грошик, его за грош хрен возьмешь. — Голос постепенно приближался к комнате, в которой я изображал из себя привидение. — Кажется, так говорится? А, досточтимый Грошик? — произнес он и протянул мне яблоко.

— Почти, но какое это имеет значение? — ответил я, вылезая из своего укрытия.

— Вот, а вы говорите, он сбежал.

— Магия, точно говорю, магия отвода глаз, — авторитетно заявил кто-то из задних рядов.

— Не было тут никакой магии, только косоглазие тех, кто искал, — с улыбкой произнес человек в черном. — Да, господа косоглазые, я спешу вас обрадовать — абсолютно все, что было разбито и разлито, будет возмещено из вашего жалования. А вас я попрошу поторопится, мы и так задержались по вашей милости. Ради вас никто не будет задерживать прием, и приношу вам свои искренние извинения за то, что напугал. Это была всего-навсего невинная шутка с моей стороны, — произнес он со смешинками в глазах. Да, от такого лиса точно просто так не сбежишь.

— После таких шуток в зубах бывают промежутки, — буркнул я едва слышно.

— У представителей императорской династии на удивление тонкий слух, — произнес он с улыбкой на устах и подтолкнул меня к дверям.

За порогом меня охрана взяла в плотное кольцо, лишая даже намека на побег.

— Шаг влево, шаг вправо, как и прыжок на месте расценивается как попытка побега и карается расстрелом на месте? — спросил я с иронией в голосе.