Юность

Я не единственный был такой, исключительных учеников было больше сотни, и все мы жили отдельно. Что еще? За все это время я не завел ни друзей, ни даже знакомых, да и не смог бы при всем желании. С обычными учениками мы не пересекались, как, впрочем, и между собой, у каждого из нас была своя программа. Обычным ученикам жизнь тоже медом не казалась, их так же пороли, несмотря ни на какие заслуги родителей. У меня сосед по комнате был ни много ни мало сын одного из Великих князей, так его пороли еще чаще, чем меня. Папенька, кстати, его часто появлялся, но это никак не сказывалось на воспитательном процессе.

Тут уже поневоле начнешь учиться и стремиться к знаниям, да и что греха таить, я и сам бы отдал своего сынишку в такое училище, тут из него точно сделают человека, несмотря ни на что.

Вот и настал долгожданный день, когда за моей спиной закрылись двери училища. Долгих, мать его, десять лет, долгих десять лет и ни днем меньше, даже на пару месяцев больше. Зато теперь я имел право командовать не только орочьими всадниками, как планировалось изначально, но и орками в пешем строю, как, впрочем, и простыми легионерами. Право-то я имел, но самого патента нет. Здесь почти как на Земле: право водить машину есть, но без самой машины не поездишь. Хотя не совсем корректное сравнение, тут все сложна и иной раз наверчено так, что мама не горюй, чтобы разобраться, и бутылка не поможет.

Денег а покупку патента, естественно, нет, те, что заработал на афере, ушли на уплату штрафов. После пяти лет обучения за невыполненные задания давали выбор: розги или денежный штраф. Я, естественно, предпочитал откупаться, вот денежки и таяли, словно дым. Того, что осталось, на патент явно не хватало.

Нет я не такой тупой, что вся огромная сумма ушла на штрафы. Тут, сдается мне, дело было в другом. Учителя, скорее всего, имели долю со штрафа, и суммы были не детские. Хотя за то, что они в доле, я не поручусь, может, меня просто невзлюбили. Подумаешь, устраивал периодически им подлянки. Но это из любви, чтобы они не расслаблялись и не зверствовали, а так учитель подумает, стоит наказывать одного орка за мелкие прегрешения или нет. Такие танцы с бубнами дали определенный результат, но, к сожалению, не совсем такой, как я ожидал. По мелочи помогало, а вот на крупных прегрешениях подставили по полной. Мне с шилом в одном месте сидеть на попе ровно и не отсвечивать просто нереально.

Но ладно, все это дела минувших дней. А сейчас я стоял за воротами, в руках документ, на котором только-только просохли чернила. Ага, сдал экзамен, в соответствующие бумаги всучили — минимальный офицерский патент и предписания, куда явиться — и все, а в качестве бонуса пинок чуть пониже спины. Пинок, конечно, фигуральный, а не физический, но ощущения те же, ни тебе фанфар, ни торжественных речей, ни праздничной поляны, ничего, одним словам.

Вот и стою, в руках лишь поводья хорга, у ног два пса, и все! Ну почти все, походный комплект мне все-таки выдали, а это запасной плащ, пять пар портянок, трехдневный паек для меня и малый комплект по ремонту доспехов, как и сам доспех, а вот еда для животных бегает еще по лесам или на, крайний случай, мычит у кого-то в загоне. На дорожные расходы мне выдали пятьдесят серебряных монет. У меня, черт возьми, даже сменной одежды нет, дескать, все, что у меня было, принадлежит школе, а из своего я вырос.

И еще я должен был отметиться в ближайшем опекунате, чтобы добрые дядечки начали давать мне денежки на карманные расходы. Сумма зависела, к сожалению, не от меня.

Повозка, на которой я прибыл вместе с гоблинами, сейчас вроде должна стоять в стойбище каких-то там моих новообретенных родственников. Что за родня и откуда она нарисовалось, я понятия не имел. Мне просто пришло пару лет назад извещение от Серого лорда, что он нашел мою родню и что таким макаром рассчитался со мной за все, теперь я сам по себе и лучше мне даже не заикаться о Грошике и что я имею хоть какое-то отношение как к нему, так и к членам королевской семьи. Я сам по себе а они сами по себе. Ну и фиг с ними, не больно-то и хотелось обитать в кругах, где ты никто и зовут тебя нехорошими словами. Я не питал особых иллюзий на сей счет.

***