Юность

Прежде я с ними не разговаривал, разве что на родительских собраниях, но тогда беседа носила формальный характер, я рассказывал об успехах и поведении их дочерей, а женщины внимательно слушали меня, задали пару вопросов, наверняка придуманных заранее, а после растворились в темноте, отправились домой, к детям, которые сидели и переживали, что принесет им эта беседа с учителем — или что разоблачит. Сейчас ситуация была иной, в руках у каждого из нас было по бокалу, вокруг, пошатываясь, бродили люди, громко играла музыка, воздух был плотным и теплым, я опьянел и желал им такого счастья, что едва не лопнул, наклонившись к ним и улыбаясь. Они сказали, их дети много обо мне рассказывают, просто без умолку, прямо как будто влюбились! Обе смеялись, а я сказал, что да, когда у тебя восемнадцатилетний учитель, это непросто, но они все равно такие замечательные девочки!

На миг мне захотелось пригласить кого-нибудь из них на танец, но я оттолкнул эту мысль, им же лет тридцать пять, не меньше, поэтому, хотя они мне и подмигивали, когда я только подсел к ним, в конце концов я встал и пошел дальше, поболтал с одними, потом с другими, вышел на улицу взглянуть на искрящуюся внизу деревню и темное море рядом с ней, а когда вернулся внутрь, то отправился разыскивать Нильса Эрика, чтобы сказать ему, какой он отличный приятель и как мне повезло снимать дом с ним на двоих.

Осуществив задуманное, я снова вышел наружу — хотел еще раз полюбоваться видом. Внизу стояли мои девчонки, и я спустился к ним. Вивиан была вместе со Стеве, а Андреа стояла рядом с Хильдегюнн, я спросил, все ли в порядке, и они ответили, что да, и слегка посмеялись, глядя на меня, возможно, потому, что я был пьян, кто знает, да и какая разница, я торопился назад, в прокуренное помещение, в два прыжка преодолел лестницу, протолкался внутрь, и там, словно откровение, передо мной оказалась девушка.

Я замер.

Все во мне замерло. Она была красива, но красивых много, не в этом суть, главное — это смотревшие на меня глаза, темные и полные жизни, частью которой хотелось стать и мне. Прежде я ее не видел. Но она была из местных, из нашей деревни, это я понял, едва взглянув на нее, потому что на ней была футбольная форма, рубашка, шорты, гетры и бутсы, так оделись все, кто обслуживал праздник, потому что праздник организовала футбольная команда, а с какой стати кому-то пришлому бесплатно работать на вечеринке, устроенной футбольной командой Хофьорда?

В руках у нее был поднос с пустыми бокалами.

При виде ее, красивой и фигуристой, в футбольной форме и бутсах, я ощутил дрожь. Я перевел взгляд на ее голые икры и коленки, я знал, что смотрю туда, и, чтобы скрыть это, глянул сперва в одну сторону, потом в другую, как будто изучая помещение.

— Привет, — улыбнулась она.

— Привет, — ответил я. — А ты кто? Я тебя тут прежде не видел, это точно, ты такая красивая, что я бы не забыл.

— Меня зовут Ине.

— Ведь ты же вряд ли тут живешь, только из дому не выходишь?

— Нет, — она рассмеялась. — Я живу в Финнснесе. Но родом я отсюда.

— А я тут живу, — сказал я.

— Это я знаю. Ты работаешь вместе с моей сестрой.

— Серьезно? Это с кем?

— С Хеге.

— Ты сестра Хеге? Почему же она не сказала, что у нее такая красивая младшая сестренка? Ведь ты же ее младшая сестра, верно?

— Ну да. И правда, чего это она не сказала? Может, защитить меня хочет?

— От меня? Да я самый безобидный во всей деревне.

— Верю. Но я пойду — мне надо еще вот это отнести. Видишь же, я сегодня тут работаю.

— Да, — сказал я. — Но мы еще увидимся? Когда ты закончишь, да? Ведь наверняка потом у кого-нибудь еще и продолжение будет. Пойдем с нами? Поболтаем.

— Ну ладно, посмотрим. — Она направилась к маленькой кухне за сценой.

Праздник для меня закончился. Что бы дальше ни происходило, меня это не интересовало. Единственной, от кого я весь вечер глаз не мог оторвать, была прекрасная официантка в футбольной форме.

Сестра Хеге!

Хеге же со мной всем делится, почему она не рассказывала о сестре? Я отыскал Нильса Эрика и сказал, что после праздника нам надо устроить дома вечеринку. Нильс Эрик колебался — он устал, но я уперся и не сдавался. Если ему присутствовать не обязательно, то ладно, сказал он. Ну немножко-то посиди, сказал я, и больше никого не приглашай. Ты что-то задумал, да, спросил он, кого-то себе приметил, да? А то, бросил я и, чтобы не расслабляться, налил себе еще. Дожидаясь окончания праздника, я время от времени поглядывал на нее. Она сновала между кухней и залом, потом встала за лоток с хот-догами, но я туда не пошел, хотя мечтал купить у нее хот-дог, просто чтобы полюбоваться, как она выдавливает на сосиску кетчуп с горчицей. Но тогда пришлось бы потратить время с ней впустую, а я не хотел отвлекаться от планов провести с ней вечер, не хотел навязываться и мозолить глаза. Но, когда она улыбнулась мне, я все-таки сказал, что после праздника у нас намечается продолжение, мы живем в желтом домике у поворота и что ее присутствие невероятно украсит нашу вечеринку.