Юность Бабы-Яги

После короткого и скверного опыта с телевидением, Саша все равно продолжал заниматься поденщиной. Поиски случайных заработков однажды чуть было не привели его в рекламный бизнес. Очевидный идиотизм большинства сценариев рекламных роликов и слоганов, выдуманных будто специально для умственно отсталых людей, сначала раздражало, а потому уже и смешило профессионального литератора Александра Велихова, и он как-то решил облагородить нашу плебейскую рекламу маникюрным глянцем своего остроумия, влить в нее, можно сказать, – свежую кровь. Для стихотворной пробы была выбрана знаменитая паста «Бленд-а-мед». В то, что именно от нее твердеют не только зубы, но даже птичьи яйца, как убеждала постоянно идущая по ТВ реклама, – мало кто верил. А те, кто не поленился проверить и намазал пробное яйцо любой другой пастой, например, «Жемчугом», – убедились, что эффект абсолютно одинаковый: намазанная любой ерундой скорлупа становилась тверже ненамазанной. И Саша сочинил шутливую рекламку, которая по его мнению, должна была заставить улыбнуться потенциального покупателя и заманить его своей бесхитростной прелестью: «Кто любит пасту «бленд-а-мед», тому есть, чем съедать обед. А кто не дружит с «бленд-а-медом», – тому хреново за обедом». Льстиво зарифмованная реклама палача кариеса – «бленд-а-меда», так и осталась невостребованной, так как Саша даже не знал толком – кому следует продать свой шедевр рекламной словесности. Правда, он намекнул нескольким знакомым, которые могли найти выход на рекламщиков, что у него есть, чем их порадовать, более того, посреднику был обещан процент от гонорара, но никто так и не заинтересовался. Всем было лень, да и деньги небольшие, чего из-за них париться. И Саша, привыкший щедро рассеивать зерна своей одаренности направо и налево – больше не настаивал, а потом и вовсе забыл.

Да, не экономно, не бережно, не целенаправленно, еще как? – ну, в общем, неправильно обходился Саша со своим талантом. Талант ведь что? – Одаренность. – А одаренность, это что? – Дар. – А чей дар? – Божий, разумеется. – Хорошо, а дар – это что? – Ну, наверное, подарок. Теперь подытожим. Стало быть, талант – это подарок от самого Бога, и обходиться с таким подарком небрежно – это значит, не уважать того, кто подарил. А это уже свинство.

Вот примерно так объяснял Саше свое миссионерское предназначение один маститый советский литератор, живущий ныне в Израиле, но постоянно приезжающий в Россию тогда, когда в Израиле активизируются теракты. Такая причина всякого нового визита была скрытой, потому что могла показаться его поклонницам не совсем приличной, трусливой даже. А вот явной причиной или поводом для очередного приезда было приглашение на концерты в Россию. Эти концерты маститого писателя назывались творческими встречами. На них публика, они же – читатели, приобретали множество книг любимого автора и стояли после концерта в очереди за его автографом в только что купленной книге. В книжных магазинах книг его было навалом, и нельзя было сказать, что они там так уж бойко раскупались, но здесь дело было другое: лично, очно, из рук в руки и – драгоценная роспись. Поэтому доход от продажи книг зачастую превышал гонорар за выступление, что, несомненно, улучшало материальное положение литератора. Гонорар он получал в долларах, а за книги – в рублях, на которые можно было очень неплохо жить на бывшей Родине, пока он тут пережидал эскалацию арабо-израильского конфликта.

И вот однажды друзья привели его в скромненькое поэтическое кафе, где выступал в тот вечер Саша Велихов. Саша читал свои стихи. Разные, в том числе и любовную лирику, но доля таких стихов в его выступлении была незначительна. Поскольку Саша был склонен к провокационной хохме, не слишком тщательно скрытой под маской серьезности, то и основная масса стихов была ориентирована как раз в эту сторону. Корифей был восхищен. Он пригласил после финальных бурных аплодисментов Сашу к своему столику. Саша был свободен, книг ему подписывать было не надо, потому что у него не было издано ни одной, и ему было лестно, что израильская легенда русской словесности проявляет к нему, недостойному, такое внимание. Что он талантлив, но недостоин, Саша узнал через 5 минут.

После ряда вступительных комплиментов классик перешел к наставлениям. Он объяснил Саше все про подарок Бога, непринужденно, как бы вскользь, но вместе с тем и необоснованно – ставя в пример себя, как носителя Божьего Дара, которым он сумел правильно распорядиться. Необоснованной вся его филиппика была потому, что классик в последние годы увлекся малыми формами и переложением бородатых анекдотов и древних народных мудростей в новые стихотворные конфигурации, но ничего, заслуживающего серьезного внимания, из-под его пера с момента эмиграции – так и не вышло. А уж его интерес к большим заработкам на покинутой им земле, выгодно отличающимся от его заработков на «земле обетованной» – не имел к Богу даже косвенного отношения.