Юность Барона. [3 книги]

— То-то и оно, что миленько. А нам потребно — экстра-люкс.

— Да брось! Много чести для заурядного уголовника.

— Э-э, не скажи. Барон, он очень даже незаурядный. Чтобы такую, как в столице, кражу обставить, не навык — талант нужен. Дар Божий.

— В первый раз слышу, что у Боженьки имеются навыки профессионального уголовника… Короче, конкретно от меня чего еще требуется?

— Погоди, не части. Надо поразмыслить, включить пространственное воображение.

— Без проблем, включай. Только без меня.

— Алё? Я не понял?

— А тут и понимать нечего. Была поставлена задача нарядить квартиру, так?

— Ну так.

— "Елочные игрушки" привезли, развеску закончили. Сейчас "звезду" на пианину водрузим, и — хорош, разбегаемся. Тебя Вавила под липами, а меня через час Светка под часами ждет. Мы в кино условились.

— Светка, кино… Мелко плаваете, товарищ Захаров. Ставите свои мелкобуржуазные интересы выше успеха нашей оперативной комбинации.

— Не нашей, а вашей, товарищ Анденко. Это раз. А во-вторых, еще неизвестно, когда придет час оной реализоваться. И придет ли вообще.

— А вы, батенька, пессимист.

— Я реалист. Короче, чего на пианину ставить будем? Кстати, вполне себе инструментик у твоей тещи. Богемного виду.

— Много ты понимаешь в богемной жизни. У клиента, достойного Барона уровня, если и должно стоять пианино, всяко не марки "Красный Октябрь". А какой-нибудь там "Стенвей". Или "Блютнер".

— И где мы тебе этого Блюхера раздобудем?

— К твоему сведению, у нас в ДК милиции как раз такой.

— Метнуться? В ДК? Щас прикачу. Он же на колесиках?

— Не, не стоит.

— А что так?

— О прошлом месяце на крышке какая-то сволочь перочинным ножом надпись процарапала: "Мусорá — козлы!"

— Оно вандализм, конечно. Но по сути верно. В отношении отдельных представителей.

— Ты это на кого, козья морда, намекаешь?

— Почему намекаю? Практически открытым текстом произношу.

— Ладно, что там у нас еще осталось? Из неоприходованного? — проигнорировал вызов Анденко. Он нехотя поднялся с кресла, подошел к одной из коробок с вещдоками, порылся в ней небрежно.

— Ух ты, какая вазочка! Красота… Бли-ин! Мыкола!

— Чего орешь?

— Я ж просил проконтролировать! Чтоб никаких казенных наклеек! Спалимся на фиг!

* * *

В 17:20 лайнер ТУ-104 совершил посадку в аэропорту Шереметьево, доставив пассажиров из Ленинграда. Хоть с утра Кудрявцев и созванивался с конторой, предупредив дежурного, что вернется раньше запланированного срока, распоряжений по части встречи не отдавал. Потому, спускаясь по трапу, был изрядно удивлен, приметив на летном поле служебную машину и маячащего рядом Олега Сергеевича.

— Добрый вечер, Владимир Николаевич. Как долетели?

— Долетел нормально. А вы чего тут, со всем подобострастием? Если мне не изменяет память, машины с фанфарами я не заказывал?

— Помните, вы просили установить координаты доктора Анисимовой? Заведующей медсанчастью на соликамской зоне?

— В склерозе до сей поры не замечен. И чего?

— Оказывается, Анисимова в Москве. Пока еще.

— О как?! На ловца и зверь… А "пока еще" — это сколько?

— Минут сорок-пятьдесят.

— Не понял?

— Анисимову переводят на вышестоящую должность в медслужбу при Управлении ИТК Свердловской области, в связи с чем неделю назад она прибыла в столицу, на курсы повышения квалификации. Вчера прошли последние занятия. Сегодня с утра была прощальная обзорная экскурсия по городу, и теперь Анисимова улетает обратно. Самолет в 18:20, регистрацию вот-вот объявят. Я и подумал: раз уж так оно совпало, может, вы захотите с ней встретиться прямо здесь? Чтобы потом специально не мотаться?

— Молодцом, Олег Сергеевич. Возьми с полки пирожок. Разумеется, лучше здесь и сейчас. Едем.

Кудрявцев и порученец загрузились в "Волгу", и та рванула через рулежные дорожки в направлении новенького, всего три года как открывшегося здания аэровокзала…

* * *

Пассажирку Анисимову, вылетающую рейсом 235 Москва — Свердловск, просят срочно пройти в кабинет начальника аэропорта. Па-аавтаряю: пассажирку Анисимову, вылетающую рейсом Москва — Свердловск, просят пройти в кабинет начальника аэропорта.

Услышав столь странное объявление, майор медицинской службы Анисимова вздрогнула от неожиданности. А затем, немало подивившись интересу к своей персоне и тревожно посмотрев на часы, отправилась как есть, с чемоданом, разыскивать кабинет начальника. В этой эффектной, стильно одетой, уверенной в себе женщине сейчас трудно было распознать девятнадцатилетнюю девчонку Клашку. Ту самую, что весной 1942-го стала первой женщиной Барона…

— Можно?

— Да-да, заходите.

Клавдия вошла в кабинет, обстановка которого более всего напоминала музей. Этакая экспозиция "Прошлое и настоящее отечественной авиации". И лишь во внешнем облике самого хозяина кабинета ничего авиационно-романтичного не наблюдалось. При этом, удивительное дело, лицо аэровокзального начальника показалось Клавдии знакомым.