Юность Барона. [3 книги]

— Хоть ты и Барон, но дура-ак, — неодобрительно покачал головой Шаланда и жестом заправского фокусника сунул в рукавицу новичка заточку. — Спрячь. Пригодится.

Благодарно кивнув, Барон отправился догонять шныря.

А обеспокоенный Шаланда, сделав пару глубоких затяжек, загасил папиросу, спрятал хабарик в карман и подорвался к своим. Как оно далее выяснится — проводить экстренную мобилизацию…

* * *

Следуя за провожатым, Барон шел по центральному "продолу" барака антагонистов, ловя на себе недобрые, а то и откровенно враждебные взгляды местных сидельцев. Все правильно, так оно и должно быть. Ведь лагерь — это немытое маленькое зеркало мира. И если что, уж будьте уверены, в вас всмотрятся.

Куст сирени дышит ароматом,
Хотя цвет изрядно поредел,
Эх, судьба, ты сделала солдатом
Жулика, который погорел,—

донеслось откуда-то сбоку и сверху заунывное хрипловатое пение. Этой песни Барон не знал, что немудрено. Классический тюремный песенный фольклор старался обходить стороной тему блатарей-фронтовиков. Ведь об изменниках не слагают песен. А для представителей уголовного мира Страны Советов осужденные и сидельцы, обменявшие свои срокá на передовую, как раз таковыми и считались.

…И теперь в окопе сером, длинном,
К сердцу прижимая автомат,
Вспоминает о своей любимой
Бывший урка, Родины солдат…

Берлога Клыка располагалась в самом дальнем, козырном углу, отделенном от остального пространства свешенными с нар одеялами — эдакая пародия на отдельное поездное купе в СВ. Дойдя до него, Гунька громко кхекнул, а затем угодливо отрапортовал:

— Клык! Тут этот, который Барон. Доставил в лучшем виде.

Уголок одного из одеял приглашающе приподнялся.

— Доставляют бандероль. А я на своих двоих пришел, — пробурчал Барон, наклоняя голову и ныряя под одеяло. Здесь, в импровизированном купе, обнаружились двое — неопределенного возраста, но явно матерый человечище Клык и относительно молодой, лет 28, уркаган с обожженной правой стороной лица. Оба синхронно повернули головы и уставились на гостя с нескрываемым интересом.

Клык был старшим дневальным барака автоматчиков. Здесь, пожалуй, стоит пояснить, что старший дневальный — это начальник. А просто дневальный (как в данном случае Гунька) — всего лишь шнырь и уборщик, часто опущенный. Такая вот пропастная разница между двумя должностями. А еще старший дневальный, как правило, докладывает режиму и оперчасти о ситуации в отряде. Частенько просто стучит, но при этом умудряется лавировать "и нашим и вашим".

Клык попал в лагерь неизвестно как и неизвестно за что. По крайней мере, этим своим сакрально-сокровенным ни с кем не делился, хотя в его деле, естественно, всё было прописано. Поговаривали, что вроде как залетел Клык за некое, уж совсем из ряда вон лютое мародерство, учиненное в ходе боев за освобождение советской Прибалтики. Может, конечно, то и домыслы, но прибалтов и чухонцев Клык и в самом деле на дух не переносил.[102] А вообще, такие типы, как Клык, всегда страшны тем, что преданы власти, куда бы они ни попали. А власть им всегда дают маленькую — сержантскую. Но зато вместе с чином — кусок хозяйственного мыла, большой. Вот они, клыки, и лютуют. Власть это видит, но ей это, до поры до времени, выгодно…

— А я так меркую, Танкист, что куда важнее на своих двоих обратно уйти? — после затянувшейся паузы не то спросил, не то констатировал Клык.

— И желательно, чтоб не ногами вперед, — подтвердил урка с обожженным лицом.

— Хм… веселый разговор.

— Да ты присаживайся. Чую, щас еще веселее будет.

Барон молча уселся на шконку напротив этих двоих.

— Это с чего ж такое, не по летам, погоняло? Из их благородий, нешта?

— Кому куда, но, по мне, максимум на баронёнка тянет, — заключил Танкист. — Да и то, из ублюдочного приплода.

— Происхождения обнакновенного, — пояснил Барон, проглотив до поры "ублюдочного". — Юшка алая, без голубых примесей. А что касается погоняла, за то вам лучше у крестников моих выспросить.

— Про крестников мы наслышаны. Люди авторитетные, слов нет. Вот только, сдается, обмишурился ты, ваш бродь, с выбором родственничков?

— Так ведь родителей не выбирают?

— Оно так, — согласился Клык. — Но вот вагоны, в которых с родителями на побывку к Хозяину едут, всенепременно выбирать надобно. И — с умом. Потому как иначе можно не в ту волость заехать.

— Или ва-аще не доехать, — хмыкнул Танкист.

— Да что ж вы за люди такие?! Не представились, чифиря не предложили — оно-то ладно, перетопчусь. Но с хрена ли вы мне здесь туману напускаете? С порога на ушах повисли и давай кружева плести. Проще изъясняться не пробовали?

— Слышь, Клык, по ходу, он нас манЭрам поучить вздумал?