Юность Барона. [3 книги]

Сержант угрожающе приподнялся было, но тут из-под полуприкрытых век Барона неожиданно блеснул такой взгляд, что конвоира словно финкой по лицу полоснуло. Он даже не понял, почему ему вдруг резко расхотелось взять этого парня за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтоб знал свое место…

До лагеря на ухабах доподпрыгивали быстро и столь же быстро и нервно оказались в зоне. Когда с мороза все попали в помещение ШИЗО и туда-сюда разобрались, Барон вновь начал приглядываться. И снова — нет, ничего особенного. Лагерь, он и есть лагерь. Для наблюдательных людей он прозрачен. И это хорошо. Ведь чем больше мы друг о друге знаем, тем нам… ну как минимум безопасней.

Уже на следующий день этапники переехали из ШИЗО в карантин — в небольшой отряд рядом с изолятором. Здесь их переодели и провели по зоне, организовав что-то вроде ознакомительной экскурсии. Заодно объяснили правила и порядки. Разумеется, исключительно официальные и персонально Барону оскомину набившие.

Тем же вечером Шаланда пробрался в отряд, в котором разместили новоселов. Надо сказать, что локальный режим в лагере был жестким, и посещение чужих отрядов грозило тремя сутками ШИЗО. Но после получения малявы очень уж хотелось поболтать. Да и в эту смену вахтеры из зэков, осуществляющие режим, подвернулись не паскудные. За курево вопрос можно было решить. Конечно, на следующий день стукачки в оперчасть всё одно донесут, что чужой отряд посещал такой-то. Но ведь в глаза у опера сексоты этого никогда не заявят, а посему: "Извиняйте, оклеветали, гражданин начальник!" Да и сами оперативники не шибко реагировали на подобные сигналы…

* * *

— …Правда, что с вашим этапом несколько жмуров пришло?

— Четверых профоршмачившихся зарезали. И это еще по-божески, потому что сук [101] ехало числом мало не в десять раз поболее, чем воров правильных. Те могли и ответить.

На занесенном снегом по щиколотку крыльце, под раскачивающимся на ветру фонарем, смолили папиросы двое — новоприбывший Барон и здешний старожил Шаланда.

— Да уж, навезли подарочков на нашу голову. И так было от автоматчиков не продохнуть, а теперь и подавно. Куды податься честному вору? Да скажи мне кто раньше, что эти крысы станут ноги об воровской закон вытирать и силу в лагерях иметь, я бы в рожу харкнул фантазеру. А теперь… М-да… А самое паскудное, Барон, что здесь, помимо мужиков, у нас до черта еще и обычных фронтовиков чалится. Так они сук чуть ли не за лепших корешей держат.

Барон равнодушно пожал плечами.

— В принципе, оно логично. Как бы — вместе воевали, вместе в окопах кормили, под маслинами ходили. Пока такие, как мы с тобой, типа, на лагерных харчах отъедались…

— Да придурки они! Не секут, что суки — те же блатные, даже толком не перекрасившиеся. Думаешь, все они, дуриком, на фронте родину защищали? Не насильничали, не грабили, не издевались над мирным населением? Да они еще лучше научились там грабить и убивать!

— Это точно.

— Но я рад, что тебя к нам перевели, Барон. Нам такие, как ты, щас до зарезу нужны. Потому как совсем мало честного ворá у нас здесь осталось.

— А ну как не оправдаю высокого доверия?

— Не скромничай. За тебя ТАКИЕ люди отписались! Чибис, Корчмарь, Сашка цыган, Лапа… Мои бродяги, когда маляву читали, разве что не рыдали.

Заметив зэка, бредущего к ним от соседнего барака, Шаланда как-то резко подобрался и посуровел:

— По ходу, к нам топочет? Интересно, за какой такой надобностью?

— Что за чертила?

— О! Это ты в самый кадык попал. Черт он и есть. Гунька это, в шестерках, правда козырных, ходит. У Клыка.

— А обратно интересуюсь, Клык у нас кто?

— Авторитет автоматчицкий.

— Ты что ли будешь Барон? — поинтересовался подваливший шнырь, демонстративно игнорируя Шаланду.

— Добрый вечер. Прекрасная погода, не правда ли? "Зима недаром злится, прошла ее пора…"

— Ты это… — выпучился Гунька. — Ты не того… Э-э-э-э…

— А нельзя ли сформулировать просьбу поотчетливей?

— Эта-а-а… Пошли, короче. Базар до тебя имеется.

— А у кого, стесняюсь спросить, до меня рыночный интерес?

— У Клыка. Вот у кого!

— Хм… Клык… Клык… Что-то не припоминаю? Да, но раз уж у него интерес к моей скромной персоне имеется, возможно, тогда правильней было бы ему самому подойти?

— Ты чё, никак глумишься? Я ж говорю: сам Клык зовет!

— Ах, САМ? Что ж, это, безусловно, меняет дело. Веди меня, таинственный незнакомец.

Гунька посмотрел на Барона как на идиота (редчайший случай — сейчас Шаланда был с ним полностью солидарен) и почапал обратно к бараку, стараясь ступать след в след. Барон двинулся за ним, но Шаланда придержал его за рукав телогрейки:

— Погодь!

Услышав это, шнырь притормозил, недовольно повернул голову.

— Топай-топай. Он догонит, — крикнул Шаланда, после чего сердито зашипел на Барона. — Совсем на голову отмороженный?! Честному вору в одиночку к сукам в барак суваться?!

— Судя по твоим рассказам, этой встречи все равно не избежать. Так лучше сразу верительными грамотами обменяться. Не переживай, я буду предельно осторожен.