Юность длиною в сто лет. Читаем про себя. Моледежь в литературе XX-XXI вв.

«Солнечный свет скользнул по плечу ее, она качнулась, ключицы вспыхнули, как кинжалы. Десятую долю минуты длилось разглядывание, и сразу же Кавалеров понял, холодея, какая неизлечимая тоска останется в нем навсегда – оттого, что он увидел ее, существо другого мира, чуждое и необыкновенное, и ощутил, как безысходно мило выглядит она, как подавляюще недоступна ее чистота…

Бабичев ждал ее, протянув руку.

– Валя, – сказал Кавалеров. – Я ждал вас всю жизнь. Пожалейте меня…

Но она не слышала. Она бежала, подкошенная ветром».

«– Выпьем, Кавалеров… Мы много говорили о чувствах… И главное, мой друг, мы забыли… О равнодушии… Не правда ли? В самом деле… Я думаю, что равнодушие есть лучшее из состояний человеческого ума. Будем равнодушны, Кавалеров! Взгляните! Мы обрели покой, мой милый. Пейте. За равнодушие. Ура!»

А тем временем в школе… Н. Огнев «Дневник Кости Рябцева»

Эта книга гремела в 20-е. Написанная в 1926 –28 гг., она погружает нас в жизнь советской школы 1923/24 учебного года и так достоверна, что кажется порой документом эпохи. Что и в самом деле был такой 15-летний парнишка Костя Рябцев, заводной, насмешливый, в меру смышленый и очень искренний. Наверно, это самая откровенная книга о подростках в такой стыдливой советской литературе. «Половой вопрос» Костя решает и обсуждает с читателем честно и очень раскованно. Но кажется, только он и роднит нас теперь с этим пацаном. Потому что все остальное – ну очень непривычное. И школа, где не классы, а «группы», не учителя, а «шкрабы» (школьные работники), где самостоятельность учеников, что в учебе, что в самоуправлении доведена почти до пределов террора. Ребят всерьез оскорбляет обращение «дети», и этому есть свой резон. «Мы ведь перенесли голод, холод и разруху, нам и семьи приходилось кормить, и самим за тысячи верст за хлебом ездить, а некоторые в гражданской войне участвовали. Еще трех лет не прошло, как война кончилась».

Они дерзко самостоятельны, эти уже не «дети», и кажется, старорежимные «шкрабы» побаиваются юную поросль Страны Советов.

Ребята строят новую жизнь. По-своему, в стиле революционной эпохи, переосмысляют они даже детскую классику. Ставят, например, младшие «Золушку» – а вместо феи там агитатор в красной рубашке. Вот принц уже собирается жениться на Золушке, как «вдруг является тот самый агитатор в красной рубашке, провозглашает, что началось восстание, и начинает этого принца бить по шее. Принц бежит через публику, а в красной рубашке гонится за ним, и в это время на сцену выходят все, что были ряженые на балу, и вместе с сестрами поют «Интернационал».

У каждого времени свои сказки, песни, любимые словечки, свои неповторимые, быстропроходящие детали. За всем этим из наших ранних 20-х – в эту книгу. Но не только. В сущности, Костя Рябцев и его товарищи решают те же проблемы, что и любой подросток во все времена. Николай Огнев (псевдоним педагога и писателя М. Г. Розанова) ставит перед собой трудную задачу: показать, как вчерашний ребенок становится без двух минут взрослым. И любовь современников к этой книге доказывает – по их мнению, автор с поставленной задачей справился на «отлично».

Взять хотя бы самого Костю. Это «типичный подросток по Стэнли Холлу». И из той же характеристики, чтоб до кучи: «Рябцев Костя, 15 лет, общее развитие для возраста, безусловно, недостаточное. Учение дается с большим трудом. Самоуверенность – колоссальная. К общественной работе относится исключительно горячо и нервозно, но быстро остывает. Подростковый возраст и период наступления половой зрелости переживает с исключительными трудностями. Инстинкты преобладают и, в силу темперамента, требуют немедленного исхода. Груб, дерзок и резок до крайности. Исключительная по силе работа сенсорных и моторных центров создает болезненный и колючий эгоцентризм. Полусознательное отношение к предстоящей взрослой жизни дает пищу интеллекту и его работе над инстинктами. Эта работа происходит и дает некоторые, пока мало заметные, плоды».

Ну, с последним можно не согласиться. В конце концов, если парень в 15 с половиной лет ставит перед собой задачу «прожить с пользой для себя и других и потом бороться за всеобщий коммунизм», можно сказать: мелко он не плавает.

Читая озорную, веселую, откровенную и немножко странную (на взгляд нашего современника) книжку Н. Огнева, вспоминаешь любимую присказку одного из выведенных им «шкрабов»: «Количественно – изобилие эпохи, а качественно стоит по ту сторону добра и зла».

Но нет, «не по ту сторону»: ребята почти все здесь отличные.

Цитаты

«Дальтон-план» – «Это такая система, при которой шкрабы ничего не делают, а ученику самому приходится все узнавать. Я так, по крайней мере, понял. Уроков, как теперь, не будет, а ученикам будут даваться задания. Эти задания будут даваться на месяц, их можно готовить и в школе и дома, а как приготовил – иди отвечать в лабораторию. Лаборатории будут вместо классов. В каждой лаборатории будет сидеть шкраб, как определенный спец по своему делу…»