Юрий Андропов. На пути к власти

Вопрос об ингерманландцах, затронутый в выступлении Ю.В. Андропова, имел особое значение для республики. Представляется, что проект партийного руководителя Карелии Куприянова, связанный с массовым переселением в республику финнов-ингерманландцев, оказался серьезным стратегическим просчетом. Ингерманландцы (финны-ингерманландцы, ингерманландские финны) – представители финно-угорской этнической группы. В 1930-е гг., в начале Великой Отечественной войны, в марте 1942 г. они подвергались массовым принудительным переселениям из территории Ленинградской области и Карелии в другие регионы СССР. В районах, присоединенных к СССР по мирному договору с Финляндией в 1940 г., осталась также значительная часть финского населения, которое советские власти должны были репатриировать в Финляндию, но не успели этого сделать. В соответствии с п. 10 договора о перемирии с Финляндией от 19 сентября 1944 г. ингерманландцы подлежали репатриации из Финляндии в СССР.

Массовый завоз в республику представителей этнической финно-угорской группы, близкой коренным народам Карелии, по замыслу Куприянова, мог принести двойную выгоду: во-первых, обеспечить республику рабочей силой, особенно в сфере лесозаготовок; во-вторых, существенно повысить процент коренных народов в общей структуре населения союзной республики. Последний аспект позволял сохранить долгосрочный статус Карело-Финской ССР, соответственно, сложившуюся партийную иерархию и место в ней конкретных представителей. Завоз же рабочей силы ингерманландцев, отличавшихся трудолюбием и умением работать в родной лесной стихии, рассматривался как главный ресурс для улучшения работы промышленности и резкого роста по выполнению плановых показателей. При этом надежда на завоз рабочей силы заслоняла необходимость развития механизации производственных процессов в лесной отрасли. Внедрение механизации позволило бы значительно сократить количество рабочей силы на производстве, однако этот трудоемкий процесс требовал значительного напряжения сил.

Г.Н. Куприянов решал вопрос о переселенцах единолично, благодаря содействию нового секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецова. Отметим: 4 мая 1946 г. Маленков был снят с этой должности. После данной кадровой перестановки Куприянов стал бывать на приеме у Жданова. Так, первый раз после смещения Маленкова он был на приеме в кабинете Жданова в Москве 28 мая 1946 г. (Тетрадь регистрации приема посетителей А.А. Жданова в г. Москве. 1946 г., январь – июнь // Исторический архив. 2016. № 1. С. 57, 64). В Москве он добился разрешения на переселение нескольких тысяч семей ингерманландцев в Карелию. Любопытное совпадение случилось 28 мая 1946 г. Через 20 минут после выхода Куприянова из кабинета Жданова следующим посетителем, ожидавшим приема у партийного лидера, оказался Терентий Фомич Штыков. Вероятно, встречаться они не пожелали. В марте 1942 г. Штыков, занимавший должность второго секретаря Ленинградского обкома партии, несмотря на тяжелейшие условия блокадного города, организовал принудительное выселение ингерманландского населения по Дороге жизни в северные районы Сибири.

Проект массового завоза в Карелию новой рабочей силы отражал привычные гулаговские методы партийных руководителей, которые обеспечивали рабочую силу через квоты НКВД. Вопрос о создании условий для работы и проживания партийную власть, похоже, не беспокоил: о деталях решения переселенческого вопроса не были извещены даже секретари ЦК Компартии республики, которые должны были организовать создание условий для обеспечения приема целых эшелонов переселенцев. Даже второй секретарь ЦК Ю.В. Андропов, отвечавший за промышленность республики, узнал об этом, когда вопрос был уже решен в Москве (РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6265. Л. 371). Возможные негативные последствия неосуществленного «ингерманландского» проекта Куприянова предсказать несложно. Значительная часть переселенцев уехала бы обратно. В 1947 г. в Карелию прибыло 12 тыс. человек разных национальностей – уволилось 9 тыс., в 1948 г. приехало 15 тыс. человек – уволилось 5 тыс. работников. Уже в ходе завоза ингерманландцев в 1949 г. выяснилось, что республика не готова к их приезду и не может их принять. Однако это реальное обстоятельство не остановило Куприянова. Он категорически и единолично отверг предложение Совета министров СССР о значительном сокращении и ограничении завоза переселенцев (РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6265. Л. 371, 373).