Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

И вот тут, наконец-то для нас, в процесс активно включается Юрий Иванович — уже в ранге заместителя начальника Управления «С». Так получилось, что однажды, в отсутствие своего начальника, Дроздов пошёл на доклад к председателю КГБ Андропову — в том числе по материалам, связанным с Парижской резидентурой БНД. Информация вызвала очень большой интерес Юрия Владимировича — кажется, и потому (как нам сказали), что «дело было связано с молодой девкой». Затем Андропов распорядился, чтобы по этому делу к нему всегда приходил докладывать именно Дроздов.

Вследствие этого начались трения. Начальником Управления «С» в ту пору был его многолетний и опытный сотрудник, на три года старше Юрия Ивановича, но уже в генеральском чине, по характеру своему человек властный и самолюбивый. То, что его заместителя стали «через его голову» приглашать к председателю, ему не очень понравилось. Тем более что на этих докладах присутствовал и Крючков, в ту пору ещё заместитель начальника разведки, в полном смысле слова — «человек Андропова». Он был от этой разработки в восторге — возможно и потому, что знал оценку «первого лица», и отношения у него с Дроздовым складывались тогда самые дружеские!

В общем, так получилось, что Юрий Владимирович серьёзно усложнил взаимоотношения Юрия Ивановича и его начальника — и вряд ли это было случайно. Андропов совсем не был так прост, чтобы этого не понимать: ведь самого председателя КГБ очень напрягало то, что оба его первых заместителя, Цвигун^{53} и Цинёв^{54}, имели прямой доступ к Брежневу. (Точно так же, только позже, Юрий Владимирович «столкнёт лбами» Дроздова и Крючкова, но об этом в своё время!) Хотя известно, что Андропов Дроздову искренне симпатизировал.

Несмотря на все трения, важнейшая эта работа продолжалась. Между тем люди в Управлении «С», к ней причастные, как бы разделились на два лагеря. Одни уверенно заявляли: «Вам эту девку подсунули, это подстава!», другие отвечали решительно: «Да ни хрена! Всё как надо!»

В Карлсхорсте, в Представительстве КГБ, немногие «причастные» также не придерживались единой точки зрения: слишком уж серьёзная «добыча» попалась «в сети», даже не верилось. Хотя, разумеется, сомнения полезны — и не только в разведке. В жизни часто случается, что потом, когда выясняется, что то, во что верили, оказалось совсем не тем, — следует горькое разочарование. Не случайно в недрах НКВД (скорее — КГБ, там народ был более юморной, а времена — полиберальнее) появился термин «здоровое недоверие»… Сомнения также шли на пользу, заставляли многое продумывать и перепроверять.

Но при всём этом Николая Павловича решительно поддержал генерал-лейтенант Иван Анисимович Фадейкин^{55}, руководитель Представительства, умный начальник и очень интересный человек. Он распорядился, чтобы оперработник лично приходил к нему на доклад — с начальником отдела, а то и без него. Но это ничуть не испортило отношений Николая Павловича с его непосредственным руководством: для полковника старший лейтенант конкурентом быть не может, так что всё было исключительно по делу. Иван Анисимович изначально сказал начальнику отдела: «Пусть он докладывает, он знает детали, а то ты бы каждый раз у него спрашивал!» И никаких проблем — ни служебных, ни тем более личных — не возникало.

…Если верить кинофильмам, то нелегальный разведчик, получив задание, абсолютно всё решает и делает сам, чтобы потом прийти в Центр (или к резиденту), имея в своём атташе-кейсе как минимум пару-тройку документов с высшим натовским грифом секретности «Cosmic» — в виде приятной неожиданности.

На самом деле всё происходило совершенно по-иному. Герой России Юрий Анатольевич Шевченко объясняет:

«По серьёзным вопросам нужна была обязательно санкция из Центра. Меня так научили, и это справедливо. У нелегалов никогда нет личных побед — это совместная работа Центра и исполнителя. Они, Центр, не перестраховываются, у них риск больше, чем у нелегалов. Нелегалы рискуют только собой, а рисковать другим человеком — как взять на себя такую ответственность? Это сложнее…»

Так что вся эта история с «Ромео» («Роландом» — Хансом Пушке) и Хайдрун Хофер была совсем не так проста, как кажется… С первого взгляда всё действительно походило на детектив: у «агентессы» в авторучку был вмонтирован фотоаппарат; связь с Пуллахом у резидентуры БНД осуществлялась посредством особого телетайпа: там было специальное приспособление по расшифровке и зашифровке. Когда резидентура отправляла материалы в Центр, сначала был видимый текст, потом он обращался в шифр. А Хайдрун затем должна была уничтожать оригиналы документов, составлять их опись.