Юрий Григорьев – Сгоревшие тетради

Если к 2 прибавить 2, получится 22. Это так же верно, как теорема Пифагора. Но люди имеют закрытые глаза и не хотят видеть то, чему их не учили в школе.

С детства нас уверяли, что Земля круглая, как футбольный мяч. Мне всегда это казалось странным. Если бы Земля была круглая, она давно бы уже укатилась – бог знает куда. Но мы же видим день за днём на небе те же самые звёзды, Луну и Солнце – всё как много лет назад. Я долго думал об этом и сделал великое открытие – Земля имеет форму пирамиды, в основании которой лежит небезызвестный Бермудский треугольник, а вершиной являются само-собой Гималаи.

Это великое открытие перевернёт верх-тормашками всю науку – от географии до астрономии, прольёт новый свет на многие явления – от египетских пирамид до пирамидона. Более того, я теперь уже абсолютно уверен, что аналогичную форму имеют и другие небесные тела – как-то: Луна, Солнце и прочие планеты.

И не надо говорить, что все вышеозначенные тела круглые, потому что мы видим их такими – это не более чем массовое заблуждение и оптический обман.

Дело в том, что человеческий глаз имеет форму выпуклой линзы и поэтому округляет всё, что мы видим. Тогда как на самом деле весь мир треугольный и лишь местами квадратный.

Человеческое тело на три четверти состоит из воды. Вот почему человек хорошо себя чувствует в воде и гораздо хуже в огне.

Если бы человек состоял из огня, он бы жил не на Земле, а на Солнце.

Купил телескоп и весь день через закопчённое стекло смотрел на Солнце. Да, пятна на Солнце действительно есть, не соврали. Стало быть, Солнце излучает не только свет, но и пятна. Если свет вызывает у человека загар, то пятна приводят к появлению веснушек. Веснушки – это проекция солнечных пятен на кожу человека.

Задумал написать список человеческих заблуждений. Им нет числа, ибо человек по природе своей мифотворец и живёт в придуманном мире. Сколько религий придумано им для того, чтобы оправдать своё искреннее убеждение, – весь этот мир создан для человека и крутится вокруг него. Все религии утверждают, что человек – сын божий, любимое творение своего папаши. Все религии обещают вечную жизнь и райские кущи тем правоверным, кто соблюдает папины заповеди. Все религии проклинают тех негодяев, которые почему-то ещё не уверовали, или уверовали, но во что-то другое. По-моему, патриархам различных конфессий, от папы римского до далай-ламы не мешало бы встретиться за круглым столом и заключить своеобразное перемирие, пакт о ненападении. Когда они договорятся, что Господь Бог и Аллах – это одно и тоже, только на разных языках, их дела пойдут на лад.

Если бы животные знали грамоту, мы могли бы прочитать Евангелие от кота Василия или житие святого козла Митрофана. Вот, наверное, было бы интересное чтение! Кошачий бог, козлиный бог, крокодилий бог, муравьиный бог…

Всякая тварь имеет право на собственного Бога. Это должно быть записано в Хельсинской Декларации о правах животных.

В самом деле! Чем человек лучше? Возомнил себя земным царём, а право же жизнь иной лошади гораздо осмысленнее и глубже жизни иного человека.

Один из наших классиков сказал такую замечательную глупость: "Человек рождён для счастья, как птица для полёта."

Просто – плюнь и вытри. А кто знает – в чём счастье? Одному для счастья надо кучу денег и красивых баб, другому – власть и почитание, третьему – "вечная память благодарных потомков". А мне и на то, и на другое, и на третье – начихать.

Я – человек несчастный, и несчастный сознательно. Потому как убедился, что счастливы в этом мире только люди ограниченные.

Попробуйте сосчитать сколько определений счастья дано людьми – собьётесь со счёту. Тут тебе и "счастье – это когда тебя понимают", тут тебе – "и чтобы, умирая, мог сказать…". А, по-моему, счастье – это исполнение больших желаний. И чем меньше человеку надо, и чем мельче его желания, – тем больше у него оснований для счастья.

Я слишком многого хочу от жизни. Слишком многого, чтобы быть счастливым.

Но где отчётливо проявляется людское невежество, так это в искусстве. Если люди способны серьёзно размышлять о художественном достоинстве какого-нибудь квадрата Малевича, – мне становится стыдно, что я тоже человек и меня могут с ними перепутать.

Когда какой-нибудь современный нувориш платит миллионы за полотно кисти Сезанна, я начинаю сомневаться в правоте известной поговорки: если ты такой умный – почему не богатый? Я начинаю думать, что ум и богатство не нуждаются друг в друге. Среди богачей количество глупцов наверно такое же, как среди бедных.

Поймите меня правильно, – я ничего не имею против Сезанна, хотя мне больше нравится Шишкин. Но что бы сказал дедушка этого миллионера, если бы сам Сезанн запросил у него за свою картину хотя бы десятую часть этой суммы? Наверно, что-то нецензурное.