Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

Сказав эти слова, юродивый принятся опять играть с ребятишками; а Милославский, поднявшись в гору, въехал Ивановскими воротами в город. Первый проходящий показал ему недалеко от городской площади дом боярина Истомы. Наружность его ничем не отличалась от других домов, которые вообще были низки и некрасиво построены. В небольшой передней комнате встретился Юрию опрятно одетый слуга, и когда Милославский сказал ему свое имя, то, попросив его пообождать, он пошел тотчас с докладом к боярину. Двери через минуту отворились, и хозяин с распростертыми объятиями выбежал навстречу к своему гостю.

- Милости просим, Юрий Дмитрич! - воскликнул он, обнимая Милославского. - Добро пожаловать!.. Ну, мог ли я ожидать такой радости?!. Сын друга моего!..

Милое дшч, которое столько раз я нянчил на руках моих!.. Мнлославский у меня в дому!.. Ах, мой родимый!

Да как же ты вырос!., каким стал молодцом! . Эй, Пармен!.. Никанор!.. накрывайте на стол!.. Накормив слуг дорогого гостя, велите убрать лошадей. Да принесите сюда бутылочку имбирного меда... Садись, мой ясный сокол!.. Садись, мой красавец! Как две капли воды - вылитый батюшка .. дай бог ему царство небесное! Кабы гы знал, Юрий Дмитрич, как мы были с ним дружны!..

- Не погневайся, Андрей Никитич! я что-то не помню...

- Да как тебе и помнить! Ты был еще грудным ребенком, как я жил в Москве и водит хлеб-соль с твоим батюшкою. То-то был сюлбовой русский боярин! Терпеть не мог поляков! Бывало, как схватится с КривымСалтыковым, который всегда стоял грудью за этих ляхов, так святых вон понеси! Не то бы было, если б он еще здравствовал! Не пировать бы иноверцам на святой Руси!.. Эх! как подумаю, до чего мы дожили, Юрий Дмитрич! - примолвил боярин, утирая текущие из глаз слезы, - так сердце кровью и обливается!.. Прогневили мы, грешные, господа бога!..

Юрий не мог опомниться от удивления. Он не сомневался, что найдет в приятеле Шалонского поседевшего в делах, хитрого старика, всей душой привязанного к полякам; а вместо того видел перед собою человека лет пятидесяти, с самой привлекательной наружнос!ью и с таким простодушным и откровенным лицом, что казалось, вся душа его была на языке и, как в чистом зеркале, изображалась в его ясных взорах, исполненных добросердечия и чувствительности. Он хотел уже спросить, не живет ли в Нижнем другой боярин Истома-Туренин; но хозяин, не дав ему времени сделать этот вопрос, продолжал:

- Видно, ты пошел по батюшке, Юрий Дмитрич!..

Уж, верно, недаром к нам пожаловал! Правду сказать, здесь только православные и остались; кабы не НижнийНовгород, то вовсе бы земля русская осиротела!.. Помоги вам господь!

- Да, Андрей Никитич, - отвечал Юрий, - я за делом сюда приехал. Меня прислал из Москвы приятель мой, пан Гонсевский.

- Приятель твой, пан Гонсевский! - вскричал Истома, вскочив со скамьи.

- А вчера я ночевал у боярина Кручины-Шалонского...

- У Тимофея Федоровича!.. И ты, Юрий Дмитрич Милославский?..

- Да, боярин! Я привез к тебе от Шалонского грамоту.

- Тише! Бога ради, тише! - прошептал Истома, поглядывая с робостию вокруг себя. - Вот что!.. Так ты из наших!.. Ну что, Юрий Дмитрич?.. Идет ли сюда из Москвы войско? Размечут ли по бревну эют крамольный городишко?.. Перевешают ли всех зачинщиков? Зароют ли живого в землю этого разбойника, поджигу, Козьму Сухорукова?.. Давнуть, так давнуть порядком, примолвил он шепотом. - Да, Юрий Дмитрич, так, чтоб и правнуки-то дрожкой дрожали!

Несколько минут Юрий не мог промолвить ни слова от удивления и ужаса. Его поразили не слова хозяина, а непостижимая перемена всей его наружности: в одно мгновение не осталось на лице его и следов того простодушия и доброты, которые сначала пленили Милославского. Все черты лица его выражали такую нечеловеческую злобу, он с таким адским наслаждением обрекал гибели сограждан своих, что Юрий, отступив несколько шагов назад, готов был оградить себя крестным знамением. И подлинно, этот взор, который за минуту до того обворожал своим добродушием и вдруг сделался похожим на ядовитый взгляд василиска, напоминал так живо соблазнителя, что набожный Юрий едва удержался и не сотворил молитвы: "Да воскреснет бог и расточатся врази его". Меж тем хозяин продолжал делать ему вопрос за вопросом и, наконец, потеряв терпение, вскричал:

- Да отвечай же, Юрий Дмитрич! Что ты на меня так уставился?

- Я не могу надивиться, боярин .. После первых речей твоих...