Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

- То-то молодость, молодость!.. Да неужели ты думаешь, что я с первого разу все выскажу, что у меня на душе? Я живу в Нижнем, а ты сын боярина Милославского, так как же я мог говорить иначе?.. Но тише! Вот несут мед!.. Подай сюда, Никанор, - продолжал он, обращаясь к служителю. Ну-ка, Юрий Дмитрич, выпьем за здравие храбрых нижегородцев и на погибель супостатов наших поляков! Услышь, господи, грешные молитвы раба твоего! примолвил Истома, устремив к небесам глаза свои, выражающие душевное смирение и усердную молитву. - Оставь кувшин здесь и ступай вон, - сказал он слуге, осушив до дна свой кубок. - Ну, теперь, - продолжал Истома, притворив плотно двери комнаты, - ты можешь, Юрий Дмитрич, смело отвечать на мои вопросы: никто не войдет.

- Да это напрасная предосторожность, - отвечал Юрий. - Мне нечего таиться: я прислан от пана Гонсевского не с тем, чтоб губить нижегородцев. Нет, боярин, отсеки по локоть ту руку, которая подымется на брата, а все русские должны быть братьями между собою.

Пора нам вспомнить бога, Андрей Никитич, а не то и он нас совсем забудет.

- Как!.. Что это значит!.. - вскричал Истома, изменившись в лице.

- Вот лист боярина Кручины, - прочти. Он, верно, пишет в нем, зачем я прислан и как намерен поступать.

Истома принял дрожащей рукою письмо и, прочтя его со вниманием, казалось, несколько ободрился.

- Теперь я вижу, о чем идет дело, - сказал он. - Ты прислан от пана Гонсевского миротворцем. Ведь ты целовал крест королевичу Владиславу?

- Да, - отвечал отрывисто Юрий.

- Так, в самом деле, чего же лучше! Все нижегородские жители чтят память бывшего своего воеводы, а твоего покойного родителя; может статься, пример твой на них и подействует. Дай-то господи! Досадуя на их упорство, иногда кажется, вот так бы и запалил с четырех концов весь город!.. А как подумаешь да размыслишь, что они такие же православные, так и жаль станет. Эх, Юрий Дмитрии! все мы таковы!.. Не по-нашему делается, так на первых порах вот так бы и съел, а дойдет до чего-нибудь - хвать, ан и сердца вовсе нет! Вот хоть теперь: ты, чай, думаешь, куда, дескать, ИстомаТуренин зол!., всех хочет вешать да живых в землю закапывать!.. И, мой родимый!.. Дай-ка мне в самом деле волю, так и бешеной собаки не повешу... Свое ведь, батюшка, родное!

- Я очень рад, боярин, что ты одних со мною мыслей и, верно, не откажешься свести меня с почетными здешними гражданами. Может быть, мне удастся преклонить их к покорности и доказать, что если междуцарствие продолжится, то гибель отечества нашего неизбежна. Без головы и могучее тело богатыря...

- Все, конечно, так! - перервал Истома, - не что иное, как безжизненный труп, добыча хищных вранов и плотоядных зверей! Правда, королевич Владислав молоденек, и не ему бы править таким обширным государством, каково царство Русское; но -зато наставник-то у него хорош: премудрый король Сигизмунд, верно, не оставит его своими советами. Конечно, лучше бы было, если б мы все вразумились, что честнее повиноваться опытному мужу, как бы он ни назывался: царем ли русским, или польским королем, чем незрелому юноше...

- А кто здесь управляет делами? - перервал Юрий, желая прекратить разговор, возмущающий его душу.

- Да как тебе сказать: здесь много теперь именитых воевод и бояр, отвечал Туренин, - но сила-то не в них, а знаешь ли, в ком?.. Стыдно сказать, Юрий Дмитрии! Добро бы наш брат боярин или родовой дворянин; а то какой-то смерд, бобыль9, простой мясник...

срам и позор для всей земли Русской! Этот серокафтанник помыкает целым городом: что сказал Козьма Минич Сухорукий, то и свято. Вперед знаю, когда ты будешь совещаться с здешними сановниками, то и его позовут; и что ж ты думаешь: этот холоп, отдавая подобающую честь боярам и воеводам, станет молчать и во всем с ними соглашаться? Нет, Юрий Дмитрич, начнет орать пуще всех!.. Вот до чего мы дожили!

- Однако ж, боярин, видно, этот мясник чем ни есть заслужил такую доверенность своих сограждан?

- Вестимо чем: он мужик ражий, голос как из бочки; а на площади, меж глупого народа, тот и прав, кто горланит больше других.

- Когда же я могу иметь свидание с здешними сановниками?

- Завтра мы сберемся все для этого у князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского.

- И ты надеешься, что слова мои подействуют?

- Бог весть. Начнут, пожалуй, говорить, зачем королевич Владислав не едет в Москву? зачем поляки разоряют нашу землю? зачем король Сигизмунд берет Смоленск? зачем то, зачем другое? Всего не переслушаешь. А кто корень всему злу?.. Бывший патриарх Гермоген. Этот крамольный чернец вечно шел поперек всем умным боярам. Да вот хоть при пострижении в иноки Василья Шуйского: он один его отстаивал, и когда Шуйский не стал отвечать во время обряда и родственник мой, князь Василий Туренин, произносил за него все обеты, то знаешь ли, что сделал Гермоген?