Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

- Я не люблю томить, - отвечал хладнокровно Омляш, - мой обычай: дал раза, да и дело с концом! А ты что за птица? - продолжал он, обращаясь к Кирше. - Ба, ба, ба! старый приятель! Милости просим! Что ж ты молчишь? Иль не узнал своего крестника?

- Да это тот самый колдун, - сказал один из товарищей Омляша, - что пользовал нашу боярышню.

- Ой ли? Ну, брат! не знаю, каково ты ворожишь, а нагайкою лихо дерешься. Ребята! поищите-ка веревки, да подлиннее, чтоб повыше его вздернуть; а вон, кстати, у самых ворот знатная сосна.

- Знаете ль, молодцы, - сказал земский, - что повесить и одного колдуна богоугодное дело; а мы за один прием двоих отправим к черту... эко счастье привалило!

- А скажи-ка, крестный батюшка, - спросил Омляш, - зачем ты сюда зашел? Уж не прислали ли тебя нарочно повыведать, где наш боярин?.. Ч го ж ты молчишь?.. - продолжал Омляш. - Заговорил бы ты у меня, да некогда с тобой растабарывать... Ну, что стали, ребята? Удалой! тащи его к сосне да втяните на самую макушку: пусть он оттуда караулит пчельник!

Киршу вывели за ворота. Удалой влез на сосну, перекинут через толстый сук веревку; а Омляш, сделав на одном конце петлю, надел ее на шею запорожцу.

- Послушайте, молодцы! - сказал Кирша, - что вам прибыли губить меня? Отпустите живого, так каяться не будете.

- Ага, брат! заговорил, да нет, любезный, нас не убаюкаешь. Подымайте его!

- Постойте, я дам за себя выкуп!

- Выкуп?.. Погодите, ребята.

- Что гы ею слушаешь, Омляш, - сказал земский, - я его криом обшарил: теперь у него и полденьги нет за душою.

- Здесь в лесу есть клад.

- Клад! - вскричал Омляш. - А что вы думаете, ребята? Ведь он колдун, так не диво, если знает... Да не обманываешь ли ты!

- Что мне прибыли обманывать? ведь я у вас в руках.

- Ну, добро, добро! покажи нам, где клад? - сказал земский.

- Да, покажи вам, а после вы меня все-таки уходите. Нет, побожитесь прежде, что вы отпустите меня живого.

- Ты еще вздумал с нами торговаться! - вскричал Омляш. - Покажи нам клад, а там посмотрим, что с тобою делать.

- Как бы не так! Обещайтесь отпустить меня с честью, так покажу, а без этого, - прибавил твердым голосом Кирша, - хотя в куски меня режьте, ни слова не вымолвлю.

- Ну, ну, - сказал земский, мигнув Омляшу, - гак

и быть! Вот те Христос, мы тебя отпустим на все четыре стороны и ничем не обидим, только покажи клад.

- Точно ли гак, ребята?..

- Да, да, - повторил Омляш и его товарищи, - мы ничем тебя не обидим и отпустим с честью.

- Смотрите же, молодцы! Ведь вам грешно будет, если вы меня обманете, сказал Кирша.

- Не обмани только ты, а мы не обманем, - отвечал Омляш. - Удалой, возьми-ка его под руку, я пойду передом, а вы, ребята, идите по сторонам; да смотрите, чтоб он не юркнул в лес. Я его знаю: он хват детина!

Томила, захвати веревку-то с собой: неравно он нас морочит, так было бы на чем его повесть.

- А вот, кстати, и заступ, - сказал земский. - Ведь мы не руками же станем раскапывать землю.

Кирша повел их по тропинке, которая шла к селению. Желая продлить время, он беспрестанно останавливался и шел весьма медленно, отвечая на угрозы и понуждения своих провожатых, что должен удостовериться по разным приметам, туда ли он их ведет. Поравнявшись с часовнею, он остановился, окинул быстрым взором все окружности и удостоверился, что его казаки не прибыли еще на сборное место. Помолчав несколько времени, он сказал, что не может исполнить своего обещания до тех пор, пока не развяжут ему рук.

- Не хлопочи, брат, - отвечал Омляш, - покажи нам только место, а уж копать будешь не ты.

- Да, много выкопаете! - сказал запорожец, - ведь клад не всем дается: за это надо взяться умеючи.

- Что правда, го правда, - примолвил земский. - Я много раз слыхал, что без досхжего человека клад никому в руки не дается; как не успеешь сказать:

"Аминь, аминь, рассыпься!" - так и ступай искать его в другом месте.

- Ну, ну, хорошо! развяжите его, - сказал Омляш, - да чур не дремать, ребята, а уж я его не смигну!

Когда Кирше развязали руки, он спросил заступ, очертил им большой круг подле часовни и стал посредине; потом, пробормотав несколько невнятных слов и объявя, что должен послушать, выходит ли клад наружу, или опускается вниз, прилег ухом к земле. Сначала он не слышал ничего: все было тихо кругом; наконец, ему послышался отдаленный конский топот.

- Ну, что, чуешь ли что-нибудь? - спросил с нетерпением Омляш, - Да, да, - отвечал запорожец, - дело идет порядком, только торопиться не надобно. Я примусь теперь копать землю, а вы стойте вокруг за чертою; да смотрите не шевелитесь! К этому кладу большой караул приставлен: не легко он достанется.

- А что, - спросил робким голосом земский, - уж не будет ли какого демонского наваждения?

- Не без того-то, любезный, - отвечал Кирша важным голосом. - Лукавый хитер, напустит на вас страх!

Смотрите, ребята, чур не робеть! Что б вам ни померещилось, стойте смирно, а пуще всего не оглядывайтесь назад.