Юродивый. Преподобный Гавриил (Ургебадзе)

Не менее аскетичным был отец Гавриил и в отношении бодрствования. Как рассказывал игумен Лазарь (Гагнидзе), «отец Гавриил жил в соответствии с монастырским уставом и в свободное от бдения и молитв время трудился. Даже тогда, когда кого-то принимал или с кем-то говорил, он трудился: реставрировал, чинил иконы, мастерил рамки для них, чистил церковную утварь. Для него не существовало значительного и незначительного дела, все было важным, и все делал он во славу Божию». Он погружался в дремоту один раз в сутки (ночью или днем) на пятнадцать или двадцать минут. Засыпал он или на низком стуле, или в своей келье-церкви, – иногда в яме, напоминавшей могилу. Многие годы отец Гавриил скрыто от людей носил на теле вериги.

Частью его аскетического служения было проживание в ветхом дощатом домике со щелями в монастыре Самтавро и терпение высокой влажности и морозов, посредством которого он достиг бесстрастия. Теодора (Махвиладзе), игуменья Бодбийского женского монастыря, вспоминала, как отец Гавриил поселился в этой клетушке: «Когда старец пришел в монастырь, для жилища себе он выбрал маленький деревянный курятник, хотя была поздняя холодная осень. „Здесь будет жить монах Гавриил, и никто не посмеет войти сюда“, – объявил он всем. Я и Мариам все-таки осмелились убрать его жилище, потому что оно было в помете. Во время уборки неожиданно зашел старец, мы думали, что нашим поведением прогневали его, но оказалось наоборот, он нас благословил».

Тело отца Гавриила, подвергнутое истязаниям от разъяренной толпы участников первомайской демонстрации, на допросах, в тюремной камере и палате психиатрической больницы, истощенное аскетическим подвигом, не раз было на грани жизни и смерти, и с медицинской точки зрения его кончина всякий раз была неизбежна. Но чудесным образом наступало его исцеление, и отец Гавриил с присущей ему энергией продолжал служение Богу и ближним. Он говорил: «Монашество – это борьба до последнего вздоха, стремление к Богу до смерти». По словам его келейницы, монахини Параскевы (Ростиашвили), «если не вспоминать последние дни перед смертью и те малые промежутки времени, когда у отца Гавриила очень осложнялись болезни, я никогда не видела его обессилевшим от строгого служения.

Напротив, он всегда был энергичным и бодрствующим. И было удивительно именно то, что мы видели человека, который был лишен почти всего необходимого для человеческой природы, но был энергичнее и сильнее всех нас».

Однажды он раскрыл Источник своей крепости пришедшим к нему монахам, считавшим, что их сила – в знании молитв и крестном знамении. Отец Гавриил сказал: «А ну-ка, послушайте, что я вам скажу, братья: я проснулся утром, и сразу злая сила принялась со всей мощью бороться со мной. Я не мог двигаться, тело больше не подчинялось. Я хотел перекреститься, но мои руки были словно связанные. Я попытался произнести 90-й псалом, но меня как будто начали душить, и я не смог произнести его. Я пытался молиться безмолвно, но в уме происходило такое борение, что мысли и молитвы перемешивались. <…> Но посмотрите, как милостив Бог: когда я находился в таком затруднении, на меня снизошла Его милость, и злая сила и ее коварство, как ничтожество, оставили меня». Тем самым отец Гавриил дал понять, что без Божьей милости человек ничто. Он говорил: «Неустанно стремись к Богу. Видя твое стремление, Бог даст все необходимое».

Преподобный Гавриил

Старец в каждом человеке видел образ Божий, а себя считал последним грешником. Он учил: «Для Бога все грехи как камешки в море – нет такого греха, который превосходил бы Его милосердие». Отец Гавриил не допускал осуждения согрешающего человека, говоря: «Каждый грех – вражда против Бога, поэтому презирайте грех, но грешного жалейте и по отношению к нему проявляйте доброту». «Ты не осуждай, судия – сам Бог. Тот, кто осуждает, как пустой колос пшеницы, у которого всегда поднята голова и который поэтому всегда смотрит на других сверху вниз. Если увидишь убийцу, или блудницу, или пьяницу, валяющегося на земле, не осуждай никого, потому что Бог отпустил их повода, а твой повод держит в руках. Если твой тоже отпустит, ты окажешься в худшем положении: можешь впасть в тот грех, в котором осуждаешь другого, и погибнуть». При этом отец Гавриил приводил пример из своей жизни: «В алтаре осуждали священника, который был одержим страстью пьянства, и я осудил его в присутствии Патриарха, желая показать свою безупречность, хотя я и не знал этого священника. Дома у нас всегда было вино. Захотелось выпить. Выпив стакан вина, я отправился в Сионский собор. Зайдя в алтарь, почувствовал, что хмель одолел меня, я споткнулся, чуть было не упал. Патриарх успел удержать меня, хотя вроде бы никто этого не заметил, но я хорошо понял, что получил урок. Чем осудишь, тем и осужден будешь. Когда осуждаешь кого-то, знай: осуждаешь самого Бога».