Читаем Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное полностью

Фай Родис – фактически это Таис Роза. Роза – символ сердца мира, чаша как образ женственного мироздания, Софии. Кроме этого родис на латыни – стержень. Превосходно описывает сразу несколько моментов – и её роль в экспедиции, и внутреннюю несгибаемость и мужество, а также углубляет такой интересный момент, как сравнение её Таэлем с ЗПЛ. ЗПЛ имел чашевидную, иньскую форму, притом, что передвигался по Прямому Лучу, стержню, воплощению ян. Родис – это и роза и стержень одновременно. Так что слова самой Фай, сказанные по иному поводу: «Нередкое совпадение при глубоком чувстве», применимы и к ассоциации Таэля.

Бан Тоголо – выдуманный монастырь в Каракоруме, где сохранились летописи раннего времени (ЧБ). Бан, пан – от санскритского пандит – учёный. Также это тюркское «удар звуком» (в ЧБ упоминаются тибетские гонги). Тоголо по-тюркски – круг, звенья цепи, календарь. Дословный перевод с тибетского: «Вестник, ведущий учёт лет».

Николай Смирнов

По лезвию – за горизонт!

Иван Антонович Ефремов – личность особого порядка даже на фоне множества ярчайших судеб драматического ХХ века. Он вырывается из всех рядов, выламывается из классификаций. В нём сошлось, свершилось и сплавилось воедино то, что обычно разрывает судьбы людей неразрешимыми противоречиями.

Вся его жизнь есть иллюстрация возможности плодотворного прохождения целой череды потрясений, коими многообразно богата человеческая судьба.

Разгадка «феномена Ефремова» проста: этот могучий русский Иван, почти былинный герой – есть Мастер Жизни. Мастер воплощения своей миссии, своего предназначения в самые грубые и неблагодарные слои реальности. В этом он пример всем нам – своими упорством и искромётностью, точностью и масштабностью, трезвостью и романтичностью, телесностью и духовностью, душевностью и интеллектуальностью.

Фигура этого человека в его непрерывном становлении – воплощение столь излюбленного им образа нахождения на лезвии бритвы, в каждодневном поиске меры текущего момента. Знаменитый метрон-аристон Эллады, Срединный путь, заповеданный Буддой, Дао как путь всех вещей – таковы наиболее обобщённые культурно-исторические образы мировоззрения Ивана Ефремова. И подтверждения этому мы находим в самых неожиданных и парадоксальных измерениях.

Реалист и романтик. Учёный и писатель. Крупнейший специалист по прошлому, шагнувший в будущее. Родившийся на стыке двух диаметрально противоположных знаков – Тельца и Овна (земля и огонь, форма и содержание). Имеющий в своей натальной карте линию реализации ровно между противоположными астрологическими знаками Урана и Нептуна[362]. Устремлённый в космические дали, но и забирающий в свои визионерские странствия всё будущее человечество, всю Землю – «Землю страдания и Землю любимую». Любимец женщин, не растворившийся в волнах слепого обожания, но поднявший отношение к женщине на небывалую высоту ответственности и понимания. Он гнёт руками подковы и пытается постичь феномен ясновидения.

В полной мере этот человек – гениальный самоучка сродни Ломоносову. Он самостоятельно выучился читать, в 13 лет был уже демобилизованным красноармейцем, прошедшим через обстрелы и бои, получившим контузию; пять классов школы закончил за два с половиной года. В 14 лет наглый подросток, вчерашний беспризорник и «сын полка» производит неизгладимое впечатление на профессора П. П. Сушкина и получает возможность идти в познании своими путями. В 16 лет он в Японии с возлюбленной-японкой. В 17 лет – и капитан катера на Каспии, и исследователь обширных территорий ради создания заповедника. Его манит море, но знаменитый капитан Д. А. Лухманов благословляет его на путь учёного. В 19 лет Ефремов совершает открытие, за которые спустя годы получит диплом знаменитого Линнеевского общества. Он возглавляет экспедиции в самые труднодоступные места Советского Союза, намечает трассу для будущего БАМа, ищет и находит золото, закрывает последние белые пятна на карте СССР. Фактически – завершая своими походами эпоху русских землепроходцев, начавшуюся с Ермака…

Свой путь в науке приводит к неслыханному – степень кандидата биологических наук присваивается ему за два года до получения диплома о высшем образовании! Ефремовская тафономия – синтез геологии и палеонтологии. Теория с блеском поверена практикой, найдены крупнейшие захоронения динозавров в Монголии. Снова диалектическое взаимодействие противоположностей – в полном соответствии с творчеством русских космистов, создавших такие отрасли знания как биогеохимия (В. И. Вернадский) или гелиобиология (А. Л. Чижевский).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное