Иван Ефремов. Издание 2-е, дополненное

Согласно русскому космизму, человек является не просто активным участником происходящей эволюции, он является обязательным условием для её развертывании я в пространстве, во времени после прохождения некой определённой точки. Понемногу он становится геологической силой, то есть без него, без человека, геологические процессы на Земле шли бы совершенно иначе, чем идут сейчас, в его присутствии. В перспективе то же самое, с точки зрения виднейших представителей русского космизма, стоит говорить про весь космос, про всю Вселенную.

Надо сказать, что современные работы в области эволюционики совершенно с другой стороны подбираются к тем же самым вопросам и к тем же самым трактовкам, хотя работают в ином семантическом поле без отсылок к основателям собственно космизма.

Речь идёт об особом предназначении разума, который неизбежно (диалектически всякое явление имеет две стороны) становится ответствен за те процессы, которые происходят в целом во Вселенной. Мы в целом как человечество оказываемся для Вселенной очень даже важны и нужны. Раз человек важен для Вселенной, то Вселенная непременно должна быть важна для него. Иначе ничего не получится. Иначе своеволие человека, отрицающего основные, корневые постулаты собственного развития, окажется в беспробудном тупике.

Интересный момент, касающийся онтологии Ефремова. Ефремов пишет о будущем, опираясь на прошлое. Будучи выдающимся учёным, он прошлое представлял себе в очень большой временной перспективе и безо всяких романтических прикрас и иллюзий. Прошлое инфернально, начиная с самых первых ростков жизни и заканчивая нашим с вами существованием. Ужасное стремление жизни к взаимоуничтожению, которое прослеживается на протяжении всего геологического времени её существования, то есть сотни миллионов лет, практически миллиарды лет, кроме этого, смертность жизни как таковой приводит к тяжёлым недоумённым вопросам: в чём суть, в чём смысл? Где вторая чаша весов, которая уравновесит всё это, все эти сотни миллионов, миллиарды лет естественного отбора, гибель триллионов различных существ, не способных в полной мере осознать саму суть своего существования, вообще само своё существование.

Тем не менее, вытаскивая из этого ужасного прошлого определённые закономерности, видя их действие в настоящем и продлевая их в будущее, Ефремов постулирует: несмотря на стихийность, ужасающую длительность этих периодов в истории Земли в целом (мы сейчас говорим даже не про историю жизни человечества, а про историю Земли), тем не менее человеческий разум является шансом для жизни, соответственно, шансом для Вселенной. Породить жизнь не только самопожирающую и самоуничтожающуюся в бесконечном самовоспроизводстве одного и того же, одних и тех же механизмов, но и выйти за их пределы, то есть выйти за пределы слепой природной игры, соответственно, стать на острие эволюционного процесса.

Много сейчас говорится (и это действительно имеет огромное значение) о важности понимания людьми друг друга. Все мы общаемся прекрасным человеческим языком, второй сигнальной системой, которая безнадёжно и беспощадно врёт. Известна древняя мудрость, которую я не устаю повторять, высказанная Лао Цзы впервые: «Знающий не говорит, говорящий не знает». И это кажущийся парадокс. На самом деле, пытаясь калейдоскопом, дайджестом из слов, понятий, своеобразных бирок сознания отразить существующую реальность, мы неизбежно попадаем впросак, и тем более глубокий, чем меньше мы это осознаём. Всякое слово двоится, обманчиво, толкуется. Эта проблема начала подниматься в мировой науке сто лет назад, с появление неклассической научной парадигмы, когда в совершенно разных областях человеческого познания: в физике Эйнштейн, Бор, в психологии Фрейд, Юнг, в исторической антропологии Леви Брюль, Шпенглер, подняли вопросы: от того, насколько настроено наше сознание, настолько мы получаем результаты наших вопрошаний, такие мы получаем ответы, насколько мы готовы сформулировать вопрос, настолько к нам приходит ответ. И более того: ответ к нам приходит, но он опять-таки кодируется нами, нашим сознанием, и, соответственно, безнадёжно искажается. Поэтому уже в первой половине XX века наиболее блестящие, дальновидные умы начали говорить о том, о чём напишет Ефремов в «Часе Быка» предельно отчётливо: опыт западной, экстравертированной науки, направленной вовне, обязательно должен быть дополнен интроспективным методом Востока.

Возникает сразу очень много сложных, конфликтных вопросов, неизбежных для нашего неразвитого сознания. Разумеется, каждый на эти вопросы должен отвечать сам так или иначе, потому что здесь речь идёт о том, что невозможно чьим-то словом дать исчерпывающие ответы. Ответы давно даны, они рассыпаны вокруг нас, только вопрос в том, насколько мы активны, насколько мы готовы взять из этой рассыпанности ответы и впустить их в себя. Для каждого, естественно, они будут звучать на своём языке, поскольку все мы очень разные. Другому как понять тебя?