Иван Грозный

В период болезни Ивана IV обнажился конфликт и между его советниками, членами «Избранной рады», и семьей, за которой стояли ближние бояре. В истории Московского княжества можно найти много примеров, когда великий князь выступал в качестве «единого центра» среди различных групп бояр. Это мы замечаем и в первые годы самостоятельного царствования Ивана. Но тяжелая болезнь царя всколыхнула родовитое боярство, считавшего унижением служить менее знатному роду. Трудно представить себе, как бы пошло дальнейшее развитие России, уйди Иван в мир иной. Но государь выздоровел. В его памяти сохранились яростные споры бояр во время его болезни. Доверие к ближайшим советникам Сильвестру и Адашеву, поддерживавшим князя Владимира Андреевича, падало. Ивану следовало выбирать между ними и семьей и их сторонниками. Иван стал следовать совету Васиана. Но, как пишет Грозный в письме Андрею Курбскому, сделать это было трудно, поскольку Сильвестр и Адашев не оставили ни одной должности в государстве, которую бы не занимали их ставленники. Например, когда Иван и его ближняя дума осудили Семена Ростовского, то, по словам Грозного, Сильвестр со своими советниками «того собаку начал с большим бережением держать и всячески помогать ему и его семье». Но сразу освободиться от этих советников государь не спешил. По мнению историка С. Ф. Платонова, «он боялся их и их сторонников». По-видимому, только к 1557 г. Грозный более-менее освободился от чувства зависимости в отношении Сильвестра и его «другов и советников». Иван пришел к выводу, что царская власть из-за ограничений со стороны советников и бояр теряет самодержавный характер.

«Сильвестр и Адашев, – жаловался Грозный, – сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничего не владел». Приблизительно в это же время заканчивается работа над внутренними преобразованиями (вроде бы их программа признается исчерпанной). На самом деле, отстраняя от управления своих сподвижников, царь отрекался от продворянских реформ, над осуществлением которых он трудился вместе с Адашевым в течение многих лет. Грозный полностью разошелся с советниками в оценке целей и направления реформ. Разрыв стал неизбежным, когда к внутриполитическим расхождениям добавились разногласия в сфере внешних дел.

Борьба за выход к балтийскому морю

Завоевание Казани, присоединение Астрахани и Ногайской Орды, несмотря на то, что там еще продолжалось сопротивление народа, позволили снять с этого направления значительные вооруженные силы. Теперь оставалось разрешить два вопроса внешней политики: получить выход к Балтийскому морю и усмирить крымского хана. На этот раз среди сторонников Ивана IV в выборе главного направления, как это наблюдалось в отношении Казани, отсутствовало единство. Родовитые бояре, которых поддерживали члены «Избранной рады», Сильвестр и Адашев, имевшие свои родовые вотчины в центральных районах страны, считали необходимым вести активные военные действия против крымского хана, который часто, начиная с 1521 года, нападал и разорял их земли, доходя до московских уездов. Однако Иван IV и большинство дворян-помещиков, получивших земли в Новгородских пятинах и Псковской области еще в правление Ивана III, выбрали путь борьбы за выход к Балтийскому морю.

Правительство Ивана IV стремилось к развитию торговли и овладению богатыми торговыми городами, бывшими, как показывает опыт всех европейских стран того времени, основными источниками поступления денежных средств в государственную казну Служилые люди, для которых любая война давала возможность выдвинуться и заслужить царское «жалованье», поддерживали Ивана IV в надежде на новые земельные «дачи». Не последнюю роль играла и потребность в налаживании культурных связей с развитыми европейскими странами: государство остро нуждалось в квалифицированных специалистах – врачах, «злату и серебру искателях», инженерах, зодчих и других мастерах. Ливонский орден активно препятствовал такого рода контактам: в 1547 г., например, он задержал свыше ста специалистов, приглашенных на русскую службу. Чиновники ордена в письме к Германскому императору писали: «Благоразумно ли будет умножать силы природного врага нашего сообщением ему искусств и снарядов воинских? Если откроем свободный путь в Москву для ремесленников и художников, то под сим именем устремится тогда множество людей, принадлежащих к злым сектам Анабаптистов, Сакраментистов и др., гонимых в немецкой земле: они будут самыми ревностными слугами царя. Нет сомнения, что он замышляет овладеть Ливонией и Балтийским морем, дабы тем удобнее покорить все окрестные земли: Литву, Польшу, Пруссию, Швецию». В сентябре 1557 г. Ливония заключила военный союз с польским королем и великим князем Литовским Сигизмундом II Августом. Это ускорило наступление русских войск на Ливонию.