Иван Тургенев и евреи

Вагнер также был обрадован смертью дружившего с Виардо Мендельсона в 1847 году. По его мнению, огромная популярность консервативного стиля этого очень популярного во всей Европе композитора ограничивала потенциал немецкой музыки.

Порвав, как утверждают некоторые биографы Полины Виардо, личные отношения с Вагнером, она, однако же, оставалась горячей поклонницей его музыки. О чем, в частности, можно судить из ее письма к Ивану Тургеневу от 4 (16) февраля 1869 г. (Веймар):

Решительно, да, решительно Вагнер – единственный композитор, творчество которого имеет для меня интерес. О, не буду отпираться, я вагнерианка до кончиков ногтей, мой бедный друг! чувствую, что неодолимо качусь по этой наклонной плоскости[438].

Последнее замечание, шутливо-извинительного характера, явно связано с неприязненным отношением Тургенева к Вагнеру, чьи оперы он не раз слушал, но не любил [И.С.Т.-ВВСОВ. Т. 2. С. 178]. По свидетельству Леонида Майкова Тургенев говорил:

<…> я <…> не то что не понимаю, но совершенно не люблю музыку Вагнера… Вечные диссонансы Вагнера на меня производят, с первого же их звука, самое неприятное впечатление[439].

Существует и другие аналогичного рода воспоминания современников на сей счет, а также свидетельства, что Тургенев читал публицистические работы Вагнера. Все они, вкупе с его саркастически-уничижительными высказываниями в адрес «сумрачного немецкого гения» в письмах Людвигу Пичу [ТУР-ПСП. Т. 9. С. 79 и Т. 13. Кн. 2. С. 255–256], демонстрируют явно неприязненное отношение русского писателя к личности Вагнера. Подробнее об этом см. в [БОР-ЖАТ. С. 162–163]. Вместе с тем не имеется никаких доказательств, позволяющих утверждать, что тургеневское неприятие Вагнера было, в частности, связано с декларативным антисемитизмом композитора.

Здесь нельзя еще раз не акцентировать внимание читателя на влияние, которое оказывала на Тургенева модная в ту эпоху концепция доминирования «биологизма» в историко-социальной сфере, подразумевающая, в частности, наличие «кровной», биологической природы в сфере национального единства. Имеется в виду увлечение писателя

разного рода «предгенетическими» теориями, распространившимися в Европе уже в первую треть XIX в. [FALK]. Нельзя не учитывать и распространение расовых теорий во Франции в середине (книга Ж. де Гобино) и второй половине XIX в. (подробнее об этом [ТАГИЕФФ]). С середины 1870-х гг. происходит сближение Тургенева с Ренаном – сторонником теории расы, делавшим акцент на культурно-психологических различиях народов. О расовой принадлежности самого Тургенева Ренан скажет позднее в Прощальном слове на смерть писателя [ЗВИГ. С. 297–335 и 322–326].