Иван Тургенев и евреи

Итак, в начале 1881 г. Тургенев уже вполне осознал, что новый царь и его ближайшее окружение ему не доверяют и, более того, российские власти будут весьма рады, если он поскорее уедет из страны. Оказавшись же вновь в Париже, он имел полное основание опасаться, что любое его публичное выступление по актуальному внутриполитическому вопросу в российской прессе вызовет одно лишь «недоумение, пожалуй даже насмешку». Все эти обстоятельства, вместе взятые, вполне объясняют поведение Тургенева в те трагические для российских евреев дни. Он ни в чем не изменил ни своим личным симпатиям, ни либеральным убеждениям, но, не имея достаточно физических и не питая иллюзий насчет реалий российской действительности, вынужден был молчать.

В последний раз я видел И.С. Тургенева не то осенью, не то в июле 1881 года. Он был уже очень болен и мучился мыслью, что его долг – написать Александру III, который недавно вступил на престол и колебался еще, какой политике последовать, указать ему на необходимость дать России конституцию¹¹. С нескрываемой горестью Тургенев говорил мне: «Чувствую, что обязан это сделать; но я вижу также, что не в силах буду это сделать». В действительности он терпел уже страшные муки, причиняемые раком спинного мозга. Ему трудно было даже сидеть и говорить несколько минут. Так он и не написал тогда, а несколько недель позже это уже было бы бесполезно: Александр III манифестом объявил о своем намерении остаться самодержавным правителем России[468].

В заключение приведем высказывание Рене Декарта, которое, на наш взгляд, вполне отражает ментальную позицию Тургенева в отношении своих возможностей помочь евреям:

…моим правилом было всегда стремиться побеждать скорее себя, чем судьбу, изменять свои желания, а не порядок мира и вообще привыкнуть к мысли, что в полной нашей власти находятся только наши мысли и что после того, как мы сделали все возможное с окружающими нас предметами, то, что нам не удалось, следует рассматривать как нечто абсолютно невозможное[469].

Глава VII. Евреи в жизни Ивана Тургенева

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты.

Пословица

Жид вообще «скверно пахнет». Какое-то всемирное «неприличное место»… <…> Христианин смотрит вслед, и у него вырывается: – Фу, гадость, и зачем я не могу обойтись без тебя? Всемирное: «зачем не могу обойтись»…

Василий Розанов «Иудейская тайнопись»

Если доверять старой пословице, вынесенной нами в заглавие, то судить о характере человека, моральных качествах, принципах и пр. можно также по его дружескому окружению.

Не нужно забывать и того, что Тургенев предавался разным видам любительства: был охотник, шахматный игрок, знаток картин, страстный меломан, и по всем этим специальностям он имел приятелей-иностранцев [БОБОРЫКИН (III). С. 393].

Будучи при этом терпимым к разномыслию и в быту очень контактным, Тургенев по жизни имел огромный круг общения. В него в частности входило немало лиц еврейского происхождения из числа банкиров, музыкантов, литераторов и политических деятелей России, Западной Европы и США, в том числе такие знаменитости, как финансисты Гораций Гинцбург и Самуил Поляков, скульптор Марк Антокольский, композитор и дирижер Антон Рубинштейн, писатели Мориц Гартман, Бертольд Ауэрбах, Пауль Йохан Людвиг фон Гейзе (Хейзе), Эмма Лазарус и др.