Ивановка

– Все нормально. Были трудности в городе. Я не то чтобы прямо рвалась в Ивановку. Приехала просто посоветоваться с бабой Дашей. Поговорила, подумала и решила задержаться. Привыкнуть не скажу, что легко. Я и сейчас не совсем привыкла. Но здесь есть свои плюсы, а жизнь идет совсем по-другому. Она иная. Вы поймете. И, если примете, найдутся плюсы и для вас.

– А чем вы занимались до того, как… До приезда сюда?

– Училась, – ответила Варя. – А вы?

– Я… – он запустил пальцы в свои полосатые волосы. – У меня был свой бизнес, но он прогорел.

– Не был востребован? – она сочувственно сдвинула брови.

– Был. Так получилось. Очень долгая история. Вернуться туда я, видимо, не смогу, – он снова ненадолго замолчал. – А вы… У вас все в порядке дома?

Варя улыбнулась вместо ответа.

– Вы спрашивали про круг с цветами. Зайдите к вашей соседке, загляните в сарай и теплицу.

Илья округлил глаза.

– И что там?

– Увидите, – сощурилась Варя.

– Сейчас не получится. Внук Татьяны уехал на пару дней.

– Вот поэтому и надо сейчас. Или хотя бы завтра, – кивнула Варя. – Дверь не заперта.

– Там собака.

– Она вас не тронет, – уверила Варя, рисуя для собаки ее любимого маленького хозяина. Она все вспомнит. Несколько лет назад они вместе валялись в снегу, а теперь он придет из дома напротив… Двоеглазка уже не та. Теперь и у нее есть слабости. – Кстати, а как вам наш местный шашлык?

– Странное «кстати», – усмехнулся Илья. – На что это вы намекаете?

Вроде он и шутил, а вроде и нет.

– Нет, он не из собак, – успокоила Варя.

– В кафе было вкусно.

Он очень быстро шел по пути, о котором и не догадывался.

– Варвара, а кто такой Ковязин? – не менее резко сменил он тему.

Рассказать или нет?

– Помещик местный был. Та водяная мельница, которая на берегу, ему принадлежала. В девятьсот пятнадцатом году повесился он, а в семнадцатом мельницу разрушили, а усадьбу сожгли.

– А его родня так здесь и живет?

– У него не было родни.

Илья, наклонив голову набок, думал. Варя решила подлить масла в огонь размышлений.

– Говорят, – а вы уже поняли, что наши соседи любят суеверия, – у него был при жизни счетоводом местный мальчишка. Он подрос и заключил договор с духами леса. Смог Ковязина к мельнице привязать, а себе жизнь продлить.

– Интересные у вас тут легенды, – с сомнением отозвался Илья.

– Что есть, то есть. Глушь, – пожала плечами Варя.

Он явно хотел спросить о чем-то еще, но, видимо, не нашел благовидный предлог.

– Я, когда к вам заходил, видел в лесу недалеко от вас брошенную машину. Она до сих пор там стоит?

– Не видела никакой машины, – удивленно отозвалась Варя и, выпрямившись на кровати, снова взяла Илью за руку. Он дернулся, напрягся, но на сей раз вырываться не стал.

– Спи, – дунула она. – Спи.

Илья поник на стуле. Любопытно, какие наощупь его странные волосы? Варя тронула их – мягкие, тонкие, как женские.

Усмехнувшись, она поднялась. Открыла окно и через миг выскочила на улицу.

Глава 9. Тени прошлого

Что он делает? Зачем? Что собирается найти?

Илья переминался с ноги на ногу у синей калитки, не решаясь войти и даже не веря в свои намерения. Он что, действительно собрался вломиться в соседский двор? Серьезно?

Но никакие ответы не приходили в ватную голову, мутную, как с похмелья. А ведь накануне он не пил ничего крепче кофе. В обществе девушки на сей раз он не пил вообще. Стало быть, объяснить сон на стуле тем, что она что-то ему подсыпала, точно не выйдет. Однако уже второй раз после ее визита Илья просыпался за столом. Трезвым он не имел такой привычки даже в нерадивом студенчестве. С трудом верилось в те времена в россказни однокурсников: якобы как всю ночь готовился к экзамену, пытаясь выучить все, что прогулял за семестр, так и уснул. И вот теперь это происходило – причем без малейших на то оснований – с ним самим. И снова видел Илья и огромную обнимающую постель, и ночной лес. Опять по колено стоял в снегу, растерянный и беззащитный перед красными огнями, глядящими из кустов.

Неудивительно, что после такой ночи ломало и дурнило. Но сон на стуле – далеко не самое странное и дикое. Проснулся Илья от холода, что опять-таки не в диковинку. Печь, с которой он так и не нашел до сих пор общего языка и куда на ночь не забросил топливо, прогорела и потухла. Но одна бы она настолько дом не заморозила: холодом тянуло в настежь распахнутое окно. Не форточки открыли, а сдвинули всю раму – Илья и не знал, что это возможно, – и в таком положении оставили. Но это легко понять: девушке вдруг захотелось проветриться, и последствия в виде выстуженного дома ее не волновали. Разумного объяснения не имело другое: груда одежды на полу под подоконником. Выглядело все так, словно гостья разделась, сняв абсолютно все – и юбку, и сапоги, и вылезла в окно, чтобы отправиться куда-то зимней ночью голой и босой.