Ивасик-Телесик. Неизвестные подробности знакомой истории

И день Луны пятнадцатый —

Под символом змеи —

У магов и астрологов

Гекаты днем считается,

Когда богиня магии

Вершит дела свои.

Туда Змея направилась,

Где три дороги сходятся,

Три свечки в землю вставила:

На север, юг, восток,

Лицом к востоку крикнула

Три раза имя милое —

И вихрь пронесся по лесу,

И взвыл в чащобе волк,

В деревне детки малые

Проснулись и заплакали,

Ягнята в кучу сбились и

Сплелась в узлы трава,

Когда, взметнувши юбками,

Змея крутнулась молнией

Три раза в леву сторону

И медленно ушла.

С тех пор пропал наш молодец.

Пропал для света белого.

Друзей, подруг, родителей

Почти не замечал.

Работал он по-прежнему,

Заказы в срок заканчивал,

Но на вопросы – да и нет —

Как зомби, отвечал.

Лишь только берег озера

Окутывали сумерки,

Вставал и, как сомнамбула,

Он шел к Гадюке в плен.

И так два года канули,

Пока простая девушка

Колдуньи наваждение

Не превратила в тлен.

В конце зимы готовились

Все Масленицу праздновать.

Пекли блины и думали

Жечь чучело Зимы.

Вдруг Веселине вздумалось —

Почти что бессознательно —

Придать этому чучелу

Подобие Змеи.

Она была искусницей

И сколько себя помнила,

С солёным тестом крученым

Ей нравилось играть.

Ее игрушки милые

Большим и малым нравились,

И дед даже на ярмарку

Возил их продавать.

Короче, вышло здорово.

Она вложила в чучело

Не только вдохновение

И теста два ведра:

Из глаз – слезинки горькие,

Из горла – ком отчаянья,

Из сердца – луч надежды и

Проклятье – с языка.

Девчата прямо ахнули:

«Ох, Веселина, смелая!

Играть с огнем ты вздумала!»

«А я люблю играть! —

Она задорно крикнула.

– Еще спасибо скажете.

А вдруг Змея исправится

И бросит колдовать?»

А про себя подумала:

«Мне свет не мил, подруженьки.

Чем так все время мучиться,

Уж лучше помереть.

Но плакать завтра будете,

Сегодня больно хочется

Смотреть, как эта гадина

В аду будет гореть!»

Конечно, если б девушки

Змеи достали волосы

Иль вещь ее какую-то

И с чучелом сожгли,

Ее уже, наверное,

Никто нигде не встретил бы,

А так вреда смертельного

Змее не нанесли.

Зато весь год не видели.

А поначалу думали:

Неужто ведьма сгинула?

Подохла иль ушла?

Спасибо тебе, Господи!

Но нет. Потом заметили:

Вечор окошко теплилось

И струйка дыма шла.

Лет этак через несколько

Народ стал поговаривать,

Что в доме ведьмы – девочка

Все время под замком.

Небось, слепая, думали,

Или больна на голову,

Другие говорили, что

С рогами и хвостом.

Часть третья

Андрей от чар избавился,

Три дня гулял на радостях!

Как бешеный, отплясывал

И лез всех целовать.

И все, без исключения —

Тссс! – по секрету молвили:

«А неспроста же девушка

Взялась тебя спасать!»

К Покрову свадьба сладилась,

И жили они счастливо,

Одна беда – ребеночка

Не вышло народить.

Кто думал – порча ведьмина,

Кто – Божье наказание,

И Василина бросила

В конце концов просить

У Бога себе дитятко.

Давно забыли многие,

Как звали ее в юности,

И смех ее заливистый

Не слышали сто лет.

Так Веселина-девушка

Петровной стала бабою

И своего любимого

Звала сурово – дед.

Все чаще она думала,

Что жизнь к концу приблизилась,

И что ни день повадилась

К Андрею приставать:

«Тоска заела горькая,

Ты вырежи мне куколку

Да из березы люлечку,

Чтоб куколку качать».

Дед чуть не ляпнул: «Ты ж сама

Из теста можешь вылепить», –

Но спохватился вовремя

И прикусил язык.

Махнул рукой и выскочил

За дверь. Пошел на озеро,

Сел в лодку и задумался,

И головой поник.

«Совсем Петровна двинулась,

Впадает в детство, видимо, —

Или затменье временно

Нашло», – подумал дед.

Но он ошибся. Куколку

Пришлось таки выстругивать,

А баба сшила ситцевый

Весь в ленточках конверт.

Была готова люлечка

И к потолку подвешена.

Поет Петровна песенку,

Качает и поет:

«Ой, люли, люли, баюшки,

Ты не ложись на краешке,

Придет волчонок серенький,

Утащит, унесет».

Потом стала задремывать.

У деда слезы капают —

Он вышел. Вдруг на улице

Столкнулся со Змеёй,

Что шла с большой корзиною.

Увидев деда, бросила

И, обернувшись птицею,

Вспорхнула над землёй.

Дед глянул: там ребёночек.

«Ты что же, ведьма, делаешь?» —

Он закричал и палкою

В ворону запустил:

В сердцах, не целясь, в темную.

«Не голоси, он брошенный, —

Сказала ведьма издали, —

Уже почти застыл.

Волной прибило к берегу».

Однако пискнул сверточек.

Андрей сказал: «Живёхонек!»

Понес домой на цыпочках

И в люльку положил,

А куклу вынул быстренько.

Проснулась баба. Вскрикнула:

«Ах, мне послал ребеночка

Архангел Михаил!

Он мне приснился только что,

Приплыл ко мне на облаке —

В полнеба крылья белые,

С малюткой на руках.

Сказал: бери, выхаживай,

Корми его, воспитывай

На старость лет помощника —

И скрылся в облаках».

Часть четвертая

Как же назвать подарочек —

Дед с бабой призадумались,

Впервые в жизни спорили

До хрипоты почти.

Дед предлагал Василием,

Петровна – нет, Иванушкой!

Как поп крестил, неведомо:

История молчит.

А сказка про Ивасика —

Такое вышло имечко.

Рос не по дням ребёночек,

А по часам, как водится,

Он кушал хорошо!

И деда с бабой радовал

Забавными вопросами,

И раньше разговаривал,

Чем ножками пошел.

Когда совсем был маленьким,

Двух букв не выговаривал,

Смешно свою фамилию –

Терешин – говорил:

«Телесин. Звать Ивасиком,

Ивасиком Телесиком!»

«Да ты поэт, – все ахали, —

Как складненько сложил».

Ивасик рос помощником:

Гонял гусей на озеро,

Овечек пас на выгоне,

Рвал кроликам траву —

Тысячелистник мягонький.