Ивасик-Телесик. Неизвестные подробности знакомой истории

Змея и гости с гоготом

К калитке подошли.

Змея кричит: «Алёнушка,

Открой, бо руки заняты!» —

Боровичков десяточек

Они в лесу нашли.

«Копуша, долго ждать еще?» —

Змея уже ругается.

В окно Ивасик выскочил,

К туалету побежал,

Оттуда крикнул: «Мамочка,

В уборной я, я скоренько».

Закрылся крепко-накрепко

И там сидел, дрожа.

Грибы на землю высыпав,

Гадюка, щелкнув пальцами,

Открыла дверь и в горницу

Компанию завела.

Расселись все. Из погреба

Достала ведьма вкусности,

Грибочки и наливочки,

Соленья подала.

«Давайте ж есть Ивасика! —

Вскричала она весело, —

А то от его запаха

С ума можно сойти».

Ивасик же мучительно

Решал, как ему выбраться —

Все было заколдовано,

Куда ты ни пойди.

Калитка крепко заперта,

Забор высок: подпрыгивай —

До верха не дотянешься.

«А что если подкоп?» —

Подумал он, под деревом

Совок увидев маленький,

И начал рыть под досками

Быстрей, насколько мог.

Итак, жаркое съедено.

Змея хватилась дочери.

«Алёнка, где ты, доченька? —

Кричит она в окно.

– Не бойся этих дяденек,

Они совсем не страшные,

К тому же уже сытые,

Шучу, шучу». «Смешно», —

Ивасик себе думает.

«Алёнка, хватит прятаться,

Иду тебя разыскивать».

Ивасик влез на дерево.

«Ма, у меня понос!» —

Оттуда крикнул жалобно.

Все ржут, а ведьма ласково:

«Опять наелась, гадина,

Зеленых абрикос.

Выходим все, продышимся,

На травке поваляемся,

Ивасик переварится —

И полечу её.

Она ж, как дитя малое

И разумом убогое,

И потому счастливое.

Что ржете, дурачьё?»

Все плюхнулись под явором,

Где наш Ивасик прятался.

«Эх, хорошо, ребятушки, —

Им ведьма говорит. —

Сбылась мечта заветная —

Сожрали мы подкидыша,

А главное – сумела я

Петровне отомстить».

И в лицах всю историю

С ругательствами страшными,

Которые я, солнышко,

Не в силах повторить,

Змея гостям поведала.

Ивасик слышал все это

Впервые, разумеется,

И начинал, как минимум,

Три раза слезы лить.

А ведьма все куражилась:

«Петровна убивается,

А я лежу счастливая

И ковыряю палочкой

Застрявшего в зубах

Сынка ее любимого».

Ивасик тут не выдержал:

«Ага, но только доченьку,

Застрявшую в зубах».

Змея привстала: «Слышали?

Неужто мне почудилось?

Там кто-то есть!» – и голову,

Прищурясь, подняла.

Увидела Ивасика,

Вскочила, руки вскинула,

Но замерла и рухнула —

Она все поняла.

Чертей будто подбросило:

Кто к ведьме сразу кинулся,

Стал ей давать пощечины,

Чтоб в чувство привести.

Кто стал ее обрызгивать

И воду лить на голову,

Кто стал ругать Ивасика

И дерево трясти.

Вдруг небо, словно сеткою,

Накрыл кто-то невидимый:

От горизонта к озеру

Летит стадо гусей.

И «кыга, кыга» горестно

Кричат, будто прощаются.

Сложив ладошки рупором,

Вот так, чтобы слышней,

Ивасик крикнул жалостно:

«Ах, если б я, как гусюшки,

Имел бы быстры крылышки!

Рукой подать – виднеется

Родная сторона.

Эй, гуси, гуси, гусюшки,

Возьмите меня, милые,

Домой снесите, к матушке,

Она вам даст пшена!»

Они ему ответили:

«Ты, мальчик, средних спрашивай,

Мы вожаки, мы первые,

Прокладываем путь».

Он снова ручки рупором:

«Эй, гуси, гуси, гусюшки,

Снесите меня к матушке,

Она там убивается,

Что сердце рвётся – жуть.

Накормит и напоит вас —

Зерно у нас отборное,

Вода в колодце сладкая!

Спасите меня, милые,

Не оставляйте тут

На гибель неминучую».

А гуси: «Строй не можем мы

Ломать! Мы тут центральные.

Пусть задние возьмут».

Ивасик: «Гуси-гусюшки,

Подайте ваши крылышки,

А нет – возьмите палочку

Вы в клювики свои.

Схвачусь я крепко-накрепко,

И вы меня подхватите,

Я легенький, как перышко,

Под силу я двоим.

Во двор меня вы спустите,

Там травушка-муравушка,

Гусыни ходят белые,

В корыте – пуд зерна».

А тут Змея очухалась,

Всех растолкала яростно,

Метнулась пулей к явору,

Куда там лезть – нога!

Впилась зубами бешено

И стала грызть, как косточку,

Скрести ногтями дерево,

Рычала, словно волк.

Но всё, конечно, без толку.

А черти, хмыкнув весело,

Пошли пилу разыскивать —

Тогда и будет толк.

Ивасик чуть живёхонек

Дрожит, как лист осиновый,

Со светом он прощается,

Читает «Отче наш».

Надежды нет – последние

Не взяли гуси серые.

И вдруг – один отбившийся

От стаи. Нет? Мираж?

Да, это гусь, но хиленький.

«Эй, гусик, гусик, миленький, —

Вскричал Ивась отчаянно, —

Спаси меня, пожалуйста,

Меня сейчас убьют.

Ведь это точно боженька

Послал тебя, родимого,

Как ангела-спасителя,

Ко мне, сюда, я тут!»

А в это время дерево

Трястись, шататься начало —

Вовсю уже нечистые

Орудуют пилой.

Гусь опустился низенько,

И, потянувшись здорово,

Его за одну лапку лишь

Поймал Ивась рукой.

Гусь закричал испуганно,

Чуть не упал от тяжести,

Но выровнялся сразу же

И взвился над землёй.

А тут как раз и дерево

Упало так, что ветками

Накрыло всех помощников,

Кто был там со Змеёй.

Покуда они выбрались,

В погоню было бросились,

Но поздно: через озеро

Уже наш гусь летел.

К селу вскоре приблизились

И возле дома снизились,

Ивась на землю плюхнулся,

Перевернулся, сел.

А дед и баба бедные

Ходили, как лунатики.

Они были уверены —

Ивасик утонул.

Ведь лодочку бесхозную

Волной прибило к берегу —

Петровна в полдень в ужасе

Нашла ее одну.

Придя домой разбитая,

Она к иконам бросилась,

Старик же сразу к озеру —

Ивасика искать.

Вернулся – баба молится.

Стемнело. Она медленно

На три прибора к ужину

Накрыла механически

И стала подавать.

«Мне уже легче, – молвила, —

Съем пирожок, наверное.

Ты тоже, дед, не мучь себя,

Тебе надо поесть».

«А мне?»– Ивасик весело