Из грязи и золота (СИ)

Как им удалось представить эту развалину исследовательским центром?

Клавдий остановился. Ритм сломался — теперь скрип раздавался с другого конца платформы, где парень, который принес Грейс персики, пытался поправить разваливающуюся палатку. Остальные люди напоминали статистов в массовом перформансе — несколько человек курили, и двигались только их руки и губы. Девушка в купальнике загорала, так и не сменив позы. Еще одна девушка сидела, скрестив ноги, у портативной плиты, и методично мешала что-то по часовой стрелке. И только куры — еще десяток лаборов, таких же старых и грязных — метались по платформе, выискивая в размокшем покрытии невидимые зерна.

Грудь сжало коротким спазмом, вытолкнувшим в горло рыхлый комок тошноты. Пахло водой, ржавым металлом и чем-то еще, живым и отвратительным.

И Клавдий вспомнил — крысы. Так пахло крысиное гнездо. Грязными шкурками живых, зараженных неизвестными болезнями зверей. Под палящим солнцем, под удивительно чистым синим небом этот запах не имел права существовать.

Красные огоньки нетерпеливо мигнули.

— Вы меня ищете, Клавдий.

Он обернулся. Несколько секунд разглядывал мужчину, который его окликнул, пытаясь понять, почему у него возникло такое острое чувство диссонанса.

— Вы — Поль Волански? — наконец спросил он.

Поль сидел на перевернутом кофре, и держал за лапы бьющуюся курицу. Клавдий разглядывал его лицо — раскосые глаза с нависшими веками, восково-желтую кожу, округлый подбородок — черные волосы, руки с короткими тонкими пальцами, и никак не мог ответить себе, что же его так удивляет.

— Поль… Волански?.. — повторил Клавдий, словно надеясь найти ответ в звучании его имени.

— Знаете, Клавдий, — усмехнулся Поль, — я в детстве очень любил старое кино и слайдовые романы. И злодеям полагались фамилии на «ски» или «ский». По-моему, это звучит забавно.

— А вы злодей? — спросил Клавдий.

Поль разжал пальцы, и курица с коротким лязгом упала на палубу. Заметалась вокруг кофра, врезалась в ботинок Клавдия и упала, раскинув облезлые крылья.

— Никак не стабилизируется… — пробормотал он, а потом поднял глаза. — Это как посмотреть. Айзек сказал, вы нашли уязвимость в системе Младших городов. Не беспокойтесь, нас никто не слышит. И ваша Дафна тоже не слышит. — Голос Поля не изменился, но угроза была ясна.

— Мне нужно немного времени и надежная анонимка для выхода в сеть. Грейс так и не сказала, что вы покупаете в Младших городах.

— А вам не все равно? — резонно спросил Поль. — Нам просто нужен надежный канал для переговоров с поставщиками.

— Это… габаритный товар? — Клавдий не собирался сдаваться.

Он слышал о торговле людьми за стенами городов. Это была популярная страшилка у владельцев социальных конвентов. За стенами солнце, антисанитария и работорговля — Клавдий хорошо понимал, зачем распускают подобные слухи, но все равно предпочитал не выходить без жидких фильтров и масок. И задавать вопросы, на которые все равно отреагируют не связанные с сетью анализаторы.

— Нет, — ответил Поль, и на запонке Клавдия зажегся ровный зеленый свет. — Это старомодные информационные носители, которые до сих пор используют в Младших городах. Но вы понимаете, доставка физических носителей… с одной стороны надежнее, потому что не оставляет следов, но до ближайшего Младшего города слишком большое расстояние. Носители передают по цепочке, часто теряют, портят или скидывают… или говорят, что портят и скидывают. Лучше, если мы сможем работать по сети. Тогда останется только проблема с форматированием — вы не представляете, какое обеспечение они используют…

Клавдий кивнул. На самом деле не было никакой разницы, что покупал Поль — детскую порнографию или сборники музыки из старого фонда. Если кто-то узнает, что они пытаются взломать защиту — Дафна просто обнулит рейтинги всем причастным. Это лучше, чем исправительная карабинерская камера. И никак не навредит Тамаре.

— Я почти уверен, что создам канал для связи. У меня… большой опыт в обмане… различных систем, — усмехнулся Клавдий.

От него не укрылось, как полыхнули зеленью глаза курицы, которая копалась в разлохмаченной обивке. И не укрылось, что Поль тоже на нее смотрел.

— Об этом я как раз… Айзек еще сказал, что вы работаете в крупной компании. Производите аватары, имеете высокий индекс благонадежности и социальной привлекательности, а ваша история штрафов насчитывает двадцать семь мелких списаний. За всю вашу жизнь.

— Эта так.

— А ваша дочь находится в реабилитационном центре Лоры Брессон.

Клавдий кивнул. Ему не нравилось выражение, появившееся на круглом лице Поля. Мечтательное, отстраненное и почти насмешливое.