Из японской поэзии

Куда исчезло вчерашнее пламя?
Куда подевался вчерашний город?

На рассвете из мглы проступают

незнакомые пейзажи.

Обугленные столбы — остов моего дома,

замерший в могильной скорби.

Поседевшие струны пианино

вперемешку с покореженными кусками железа.
Рухнувшая печная труба словно встала на колени.
Рядом с ней все еще пылают
в разверзшейся дьявольской пасти
книги на полках.

Книги горели всю ночь,

вздымая языки пламени к небу.
О, что же стало со всем этим сонмом слов?!
С бесчисленными мыслями,
что взлетают ворохами искр в воздух
и опадают хлопьями пепла?!

Книги все еще горят,

уподобляясь то распустившимся розам,
то разгневанным демонам.
Прогорая, они обращаются в белесую золу, в пепел,
который, кажется, все еще дышит.
В этом пепле скорбные песни,
слова, что хочет донести не угасшее пламя
из мертвого вчера в длящееся сегодня —
для той новой любви, которой дано зародиться…

Сакутаро Хагивара

Глядя на крону зеленого дерева

На задворках в бедном безрадостном квартале
растет хилое, тонкое деревце.
Я взыскую любви.
Ищу девушку, несчастную душою, что меня полюбит.
Вижу руки ее,
что колышутся сейчас в зеленой древесной кроне.
Там, в вышине,
исходя нежностью, они дрожат от страсти
в жажде снискать мое ответное чувство.
Я прошу подаянья на отдаленной дороге.
Сердце мое, изголодавшись,
отдает сгнившей крапивой и тухлым мясом,
источая слезы.
Сердце, взыскующее любви, безнадежно устало.
Долгое одиночество тому виною.
Это щемящее чувство, бескрайнее, как море.
В кроне хилого деревца,
выросшего на скудной почве у обочины,
мелкие листочки на ветру трепещут.

Смотрю на море

Здесь на берегу трава не растет.
Какой же печальный берег!
Когда смотришь на волны,
кажется, что одна накрывает другую.
Белая вечерняя луна словно плывет меж волнами.
Я смотрю на сосны в безлюдных дюнах,
смотрю на птиц в небе, на корабли в море.
Долго-долго лежу, раскинув руки и ноги.
Взглядом пытаясь отыскать тень ушедшего счастья,
в даль морскую смотрю
по сколько ни зови, оно уже не вернется.

Унылый праздник любования цветами