Из киевских воспоминаний (1917-1921 гг.)

И какое бесконечно широкое поле раскрывает эта система для партийной демагогии! Ведь, как хорошо сказал один наблюдатель, на массы можно действовать не идеями, а обещаниями. Какой же соблазн оказывается тут для всех партий соперничать между собой в красочности и завлекательности предвыборных лозунгов! Не личные свойства кандидатов, не их честность, подготовленность и надежность представляются на суд избирателей: все эти вопросы безапелляционно решает комитет. Избирателя же нужно соблазнить и завербовать программой, лозунгом, обещанием. И в результате, выборы из борьбы лиц и идей превращаются в соревнование плакатов… Для меня нет сомнений в том, что всероссийский колоссальный успех эсеров на выборах был в некоторой степени вызван доступным и волнующим крестьянскую душу лозунгом «земля и воля». По существу, другие партии предлагали более приемлемые для крестьян программы земельной реформы, чем эсеровская социализация земли. Но ни одна партия не имела такого выигрышного лозунга, как слова «земля и воля», красовавшиеся на всех эсеровских плакатах….

Никакая аптекарская точность в оценке результата таких выборов не может искупить той фальсификации и денатурализации народного мнения, которые неизбежно должна была в российских условиях повести за собой система связанных списков. Мы видели эту фальсификацию на деле — во время выборов в городские думы еще более явственно, чем при выборах в Учредительное собрание, так как первые выборы прошли при большем интересе избирателей и в более нормальной обстановке. Весь подъем и оживление общественных инстинктов, которыми несомненно сопровождались во всей России эти первые всенародные выборы, благодаря книжной новинке пропорционального голосования, пропали втуне, не были ни в малейшей мере использованы для политического воспитания масс. А в результате всей тонкой математики избирательных подсчетов мы получили думы, состоящие из ставленников чуждых народу партийных комитетов. –

В Киеве на выборах в Гор. Думу конкурировало, кажется, около пятнадцати кандидатских списков. Список № 1 был выставлен блоком четырех социалистических партий — с.-д. меньшевиков, с.-р., Бунда и P.P.S. Это был очевидно по условиям момента, самый сильный список, и его победа была обеспечена заранее. Затем, список № 2 был предложен «еврейским социалистическим блоком, то есть объединёнными еврейскими социалистами и партией Поалей-цион. Это был, напротив, слабый список, так как наиболее заслуженная еврейская социалистическая партия — Бунд со своим лидером Рафесом — стояла вне его. Список № 3, если не ошибаюсь, был списком «внепартийной группы русских избирателей», с В.В.Шульгиным и А.И.Савенко на первых местах; это было первое со времени революции публичное выступление киевских правых кругов, оказавшееся весьма успешным и многообещающим. Список № 9 был выставлен «еврейским демократическим блоком». Были еще списки кадетов, большевиков, украинцев (список украинских с.-р. и с.-д. и список социалистов-федералистов), поляков, служащих городской управы и др.

Во всех списках первые места были заняты признанными лидерами соответственных групп, в списках коалиционных — лидерами блокирующих партий. Список № 1 возглавлялся будущим председателем Городской Думы В.А.Дрелингом, список № 2 — Лещинским, № 3 — Шульгиным, № 9 — сионистом Сыркиным, кадетский список — Григорович-Барским, большевистский — Пятаковым, украинские — Винниченко и Ефремовым и т.д. Почти ни один из прежних гласных (за исключением некоторых кадетов) не был включен в важнейшие списки; им в утешение служащие Городской Управы подали свой особый список с Бурчаком, Дубинским, Шефтелем и другими управцами, но он никакого успеха на выборах иметь не мог. Ведь на этих выборах речь шла не об избрании хозяйственного органа, а об очередных политических маневрах, на которых скрестили оружие общеполитические программы и лозунги. В этом гипертрофировании политического момента за счет хозяйственного и делового также сказалось разлагающее влияние пропорциональной системы.