Из памяти

     Рядом с ним по-прежнему стоял приёмник старшего брата, только мать, судя по всему, выключила его, чтобы дать сыну отдохнуть. Фрэнк протянул руку и повернул ручку громкости. Из колонки донеслась весёлая речь ведущего: "Продолжаем двигаться по нашему хит-параду, и на очереди четвёртая строчка, на которой разместился Braver с неуклонно набирающим популярность треком "Признание". Всего за неделю музыкант из Англии совершил настоящий прорыв и поднялся на целых девять позиций! По-моему, отличный результат. Слушаем!" В эфире заиграла приятная мелодия, и Фрэнк подумал, что неплохо бы купить кассету с её записью и подарить Эйприл.

     – Оказывается, ты уже проснулся? – застала мальчика в бодрствующем состоянии мать. – А я только что проводила врача. Он даже не стал тебя тревожить.

     – И что он сказал?

     – Назначил тебе кое-какие таблетки. Я позвонила отцу и попросила, чтобы он по пути с работы заехал в аптеку и купил всё необходимое.

     – Понятно, – ответил Фрэнк.

     – Есть хочешь?

     – Не очень.

     – Тогда я налью тебе чаю.

* * *

     Через два дня болезнь пошла на спад, но Фрэнк был всё ещё слишком слаб, чтобы возвращаться в школу. О загадочном посетителе он почти не вспоминал, в то время как на краю сознания прочно отпечатался смутный образ опасности.

     Большим подарком для него стал визит Эйприл. Девочка разместилась рядом и положила тёплую ладонь на его руку. Мальчик ощутил уже знакомое волнение.

     – Я дочитал твою книгу, – сказал он, чтобы замаскировать собственное смущение.

     – Ну, и как? – спросила она.

     – Интересная история.

     – Я знала, что тебе понравится.

     – А как насчёт романтических книг? – Фрэнк встретился взглядом с гостьей и тут же отвёл глаза в сторону. – Кажется, ты говорила, что у тебя есть и такие?

     – Конечно, есть. Могу принести завтра.

     – Или мой отец приедет за ними, чтобы ты не делала такой круг после школы.

     – Ничего, мне не трудно, – улыбнулась Эйприл.

     – Кстати, сейчас верну тебе Уэллса, – мальчик приподнялся с кровати, чтобы взять с полки книгу, но девочка поспешно остановила его.

     – Не надо, я сама возьму. Ты только скажи, где она.

     – Вон там, между "Занимательной физикой" и учебником по английскому.

     Эйприл подошла к полке и вытащила "Машину времени", но вместе с нею наружу выскользнул и учебник, который упал на пол и раскрылся на середине. Из него вывалился свёрнутый пополам тетрадный лист. Только сейчас Фрэнк вспомнил о том, что именно на нём изображено. Фамилия и имя – Эйприл Джоунз, – обведённые сердцем с пронзённой стрелой.

     – Ой, – девочка склонилась, чтобы подобрать распластавшуюся книгу.

     – Я подниму! – Фрэнк без лишних раздумий покинул кровать и одним прыжком опередил одноклассницу.

     – Что это? – спросила она, заметив странную реакцию мальчика.

     – Так, ерунда, – смятая улика сердечной привязанности незамедлительно отправилась в карман.

     – Информация, не предназначенная для посторонних глаз? – догадалась Эйприл.

     – Нет, просто глупый рисунок.

     – Можно взглянуть?

     – Не думаю, что он тебе понравится, – отрицательно покачал головой Фрэнк.

     – Откуда такая уверенность?

     – Не знаю.

     – Тогда покажи.

     – Лучше не надо.

     – Кажется, я поняла, – вдруг смутилась девочка, и на её щеках проступил лёгкий румянец.

     – И что же там, по-твоему? – осторожно спросил мальчик, опасаясь неожиданного разоблачения. Если Эйприл и впрямь догадалась о содержании злополучного листка, то ему останется только провалиться под землю от стыда, иначе как он сможет находиться в одной комнате с девочкой, которая узнала о том, какие именно у него к ней чувства?

     Но она выдвинула совсем другую версию:

     – Там нарисована голая женщина?

     – Почти, – теперь краска стыда появился и на лице Фрэнка. Одно дело, когда он украдкой обсуждал обнажённые тела противоположного пола с Дугласом, но совсем другое – разговаривать на подобную тему с представительницей того самого пола, причём именно с той, чьё существование заставляло его сердце биться чаще обычного.

     – Почти? – удивлённо повела бровью дочь Вудроу Джоунза.

     – То есть, я хотел сказать да, ты угадала, – запнулся мальчик. – Там нарисована именно голая женщина.

     – И почему ты спрятал её от меня?

     – Подумал, что ты обидишься.

     – Ну, я могла бы обидеться, если бы ты нарисовал там, к примеру, мою маму, а так какой смысл мне обижаться?

     – Верно, никакого смысла, – с облегчением выдохнул Фрэнк.

     – Значит, я могу посмотреть? – Эйприл протянула руку, чтобы получить пошлый эскиз.

     – Рисунок получился весьма неудачный.

     – А я думала, что мы друзья, – в голосе девочки прозвучала лёгкая обида.

     "Не совсем, – мысленно возразил ей мальчик. – Потому что я люблю тебя".

* * *

     Что было бы, если Эйприл всё-таки успела бы увидеть содержимое рисунка? Обиделась бы, расстроилась или вовсе разозлилась? После того, как она ушла, мальчик долгое время лежал и ломал голову над данным вопросом. Он вытащил из кармана смятый листок бумаги и тщательно разгладил его ладонью, приложив к стене. Бумага покрылась сетью морщин, как кожа древнего старика, но на ней по-прежнему отчётливо прочитывалось имя.

     – Фрэнк, тут к тебе пришёл Дуглас, – предупредила мальчика мать.

     Он поспешно спрятал рисунок.