Из памяти

     – Ты слышал, что миссис Причетт проводит в школьном подвале опыты над мёртвыми телами? – шёпотом обращается к нему спутница.

     – Нет, – испуганно качает головой мальчик (во сне ему опять одиннадцать).

     – Если хочешь, мы можем пойти и посмотреть. Там есть небольшое окно, и через него видно, что происходит внутри.

     Мальчику становится страшно, но он, тем не менее, соглашается. Они бегут к зданию школы.

     Солнце скрывается за горизонтом, и на землю опускается мрак.

     Едва дыша, Фрэнк и Эйприл приближаются к единственному окну, откуда на улицу льётся бледный жёлтый свет. Оба осторожно приникают к стеклу и наблюдают за тем, как вдоль стены перемещается тёмный силуэт учительницы.

     – Что она делает? – осторожно спрашивает мальчик.

     – Не знаю, – так же тихо отвечает Эйприл.

     Им удаётся рассмотреть в глубине помещения металлический стол, какие обычно устанавливают в прозекторских для проведения вскрытий. Миссис Причетт надевает резиновые перчатки и приступает к делу, вот только чем именно она занимается, почти не видно, потому что она стоит спиной к детям.

     Неожиданно на плечо Фрэнка ложится тяжёлая мужская рука:

     – Попался, негодник!

     Мальчик вздрагивает и оборачивается. Перед ним вырастает фигура профессора Гилленгема в окровавленном белом халате. Он хватает нарушителя за руку.

     – Эйприл, беги! – кричит Фрэнк, отчаянно пытаясь вырваться из цепких пальцев Гилленгема.

     – Я тебя не оставлю! – девочка старается помочь ему освободиться, но мужчина отталкивает её, и она со стоном падает на землю.

     – Пойдём, Фрэнки, я покажу тебе, что происходит в подвале! – профессор, не обращая внимания на дочь мистера Джоунза, поднимает мальчишку за шиворот и тащит по ступенькам вниз.

     Дверь ведёт в ту самую комнату, где мальчик с девочкой только что обнаружили учительницу. Оказывается, она раскладывает на тележке для лекарств различные медицинские инструменты, вроде скальпелей и зажимов.

     – А вот и ты! – поворачивается к Фрэнку с широкой улыбкой миссис Причетт. – Как раз вовремя! У меня здесь уже всё готово.

     – Что готово? – пытается протолкнуть слова сквозь пересохшее горло мальчик, но у него получается лишь какой-то нечленораздельный звук, похожий на клёкот раненой птицы.

     – Фрэнк! Фрэнк! – изо всех сил стучит в окно кулаками Эйприл, но её никто слышит.

     Гилленгем опрокидывает пленника на стол, и они с учительницей крепко привязывают его кожаными ремнями.

     – Тебе до сих пор интересно узнать, чем мы тут занимаемся, не так ли? – миссис Причетт склоняется над школьником и похлопывает его ладонью по щеке.

     Тот отрицательно мотает головой из стороны в сторону, а из глаз текут слёзы.

     – Пора отправляться в большое путешествие! – это профессор Гилленгем вскрывает стерильную упаковку и набирает в шприц прозрачную жидкость из ампулы.

     – Хочешь знать, что мы собираемся тебе вколоть? – учительница принимает из рук ассистента неизвестную сыворотку и демонстративно выпрыскивает её из тонкой иглы, чтобы избавиться от лишнего воздуха.

     – Фрэнк! Фрэнк! – продолжает бить по стеклу девочка, наблюдая за страшной сценой снаружи.

     – Эта штука заставит тебя совершить прыжок во времени, – поясняет миссис Причетт и без всякого предупреждения вводит иглу Фрэнку под кожу. Руку охватывает жгучая боль, которая разливается от места укола по всему телу.

     Мальчик замечает странную вещь: все вокруг начинают стремительно стареть. Первой превращается в скелет учительница, вслед за ней профессор, а затем приникает к окну и Эйприл, только она уже не девочка, а столетняя старуха с ввалившимися глазами и высохшим лицом.

     – Не-е-ет!!! – кричит Фрэнк и просыпается в холодном поту.

Хорошо, или нет

     Последние десять дней тянулись для Фрэнка дольше обычного. Каждое утро начиналось с того, что он умывался, завтракал, одевался и спешил узнать, работает ли программа. СФФП не выдавал критических ошибок, так что шкала, хоть и медленно, но неуклонно приближалась к отметке в 100%.

     Когда значение на индикаторе обратного отсчёта времени достигло примерно двух часов, Фрэнк и вовсе потерял спокойствие. Эти сто двадцать минут станут для него решающими. Симуляция выявит наличие или отсутствие способа реализации искривления времени вплоть до реверсивной петли, которая позволит исправить прошлое.

     – Чего ты так нервничаешь? – успокоил молодого человека Гарольд.

     – Я не нервничаю, – соврал Фрэнк.

     – А зачем тогда ломаешь себе пальцы?

     Студент уставился на свои руки и обнаружил, что действительно сцепил и сжал их до такой степени, будто хотел проверить суставы на прочность.

     – Мы стоим на пороге важного научного открытия, – нашёлся он с ответом.

     – Я до сих пор не очень понимаю, какая может быть польза от этих расчётов, но если ты говоришь, что они навсегда изменят мир, наверное, нам и впрямь следует волноваться в предвкушении завершения симуляции, – сделал вывод сосед по комнате. – Кстати, не хочешь выпить кофе или чего-нибудь поесть?

     – Боюсь, что мне сейчас кусок в горло не полезет, – отрицательно покачал головой Фрэнк.