Читаем Из сборника «Поздняя латинская поэзия» полностью

Из сборника «Поздняя латинская поэзия»

Ветер, подъятый в ночи конями тенарского вора,[1]Адских вращенье колес и брачный чертог подземельный,Мраком покрытый, на свет извлеку я дерзостной песней,Как вдохновенье велит. На шаг отступите, невежды!5 Ибо священный порыв из сердца страсти земныеНыне изгнал, и Феб всю душу мою наполняет.Видит мой мысленный взор: на дрогнувших в страхе устояхХрамы трепещут и свет источают ясный пороги,Празднуя бога приход; послышались грома раскаты10 Из-под земли — им гулом кекропов храм[2] отвечает,И озарен Элевсин изнутри священным сияньем.Путы сорвавши свои, шипят триптолемовы змеи,[3]Под чародейный напев скользя чешуйчатым телом,Красный расправив клобук и усталый хребет распрямляя.15 Вижу: вдали поднялась Геката трехликая,[4] рядомС нею нежный Иакх грядет,[5] и плющ расцветаетВ пышнокудрявых власах, парфянской шкура тигрицыПлечи покрыла, сцепив узлом золоченые когти,Поступь хмельную его меонийский тирс укрепляет.20 Боги, коим толпа боязливая служит в Аверне,Чья ненасытная власть поглощает все, что погибло,Чье обиталище Стикс, разлившись, волной омываетИссиня-черной, чей дом Флегетон окружает стремнинойЖар источающих вод и дымных водоворотов!25 Вы мне откройте, молю, священной древности дали,Тайны чертогов своих: расскажите про факел Амура,Коим он Диту светил, и какое Хаос[6] отважныйВзял приданое, став Прозерпины похищенной мужем,Сколько без отдыха стран обыскала Матерь, рыдая,30 Как у людей плоды появились и как преклонилсяЖелудь Додоны святой пред первым колосом хлебным. Князь Эреба[7] вскипел к олимпийцам жаркою злобой,Им грозя мятежом за то, что живет одиноко,Долгие годы в тоске проводя без милой супруги —35 Больше не в силах он ждать наслаждений брачного ложа,Сладкое имя «отец» скорее жаждет услышать.Вот по зову его встает из бездны могильнойЧудищ бесчисленных полк, и против Властителя громаФурии козни плетут. В кудрях из змей ядовитых,40 Факел сосновый подъяв, сулящий беду, ТисифонаВ призрачный лагерь зовет с оружьем призрачным манов.Вновь, как в давние дни, едва порядок не сломленСилами темных стихий: разбив узилища стены,Освободившись от пут, титаново племя стремится45 Свет небесный узреть, и вновь Эгеон кровожадный[8]Телом окрепнет, порвет оковы и с мощью сторукойВсе на дороге своей сокрушит ужасным ударом. Но, убоявшись за мир, отвратить грядущие бедыПарки седые спешат: припав к подножию трона,50 Молят, колени склонив, со слезами к царю простираяРуки. В этих руках закон, который связуетСущее — нить судьбы плетут уверенно пальцыЛовкие, с веретена снимая пряжу столетий.Первою речь повела Лахеса косматая, к Диту55 Гневному так обратясь: «О ты, могучий во мракеТеней грозный судья! О царь, для коего нашеВертится веретено! Рожденья и смерти владыка!Век поколений земных ты меришь твердой десницей,Жизни даруя предел — твоею создана властью60 Всякая плоть, тропой ведомая, роком сужденной,Дабы, круг миновав, к тебе вернуться и сноваПрежней наполнить душой оболочку бренного тела.[9]Не разрывай же, молю, сеть крепкую мирных законов,Прях неустанных труд! Во имя согласия распрю65 С братьями не затевай! Зачем нечестивое знамяТы поднимаешь? Зачем дал волю преступным титанам?Лучше жену попроси у Юпитера». Это услышав,Гневный смягчается Орк;[10] смущенью и жалости чуждый,Ныне мольбой он склонен. Вот так с пронзительным воем70 Злобный взлетает Борей, разметав поросшие снегомДикие кудри, крыла ледяные широко раскинув,Полные града,— сейчас он закружит смерчем ревущимМоре, леса и поля; но если медные двериНакрепко запер Эол, без выхода скоро иссякнет75 Тщетный порыв, и домой притихший ветер вернется. Сыну Майя велит не спешить на небо с посланьемГневным — и на бегу стремительный замер Киллений,[11]Шапкой дорожной покрыт, снотворный посох сжимая, В мрачном величии царь восседает на черном престоле.80 Ужас внушая. Померк, покрывшись коростою скорби,Скиптра державного блеск, и облако смертной печалиТенью лежит на челе, а гневом скованы члены —Грозный, он в горе грозней. Как гром разносятся звукиРечи надменной, и смолк, владыке в страхе внимая,85 Адский чертог: у ворот затих трехглавого стража[12]Лай, не струится слеза Коцита, бурной волноюВ берег не бьет Ахеронт, и больше не слышится рокотОгненных вод — Флегетон унял свое шумное пламя.Молвит владыка: «О внук Тегеи и Атласа,[13] близкий90 Горним и дольним богам! Твое исконное правоПересекать рубежи, общенью миров помогая!Южного ветра быстрей поспеши к Юпитеру с вестьюИ гордецу передай: «О брат жестокий, доколеБудешь ты мучить меня? Ужель злонравной Фортуной95 Наша отъемлется мощь? Ужель и силу и крепостьМы потеряли, лишь день окончился? Или угрозыНаши не страшны тебе, коль не мечем циклоповы стрелы,[14]Не сотрясаем эфир для забавы бессмысленным громом?Разве не видишь, как я, лишен благодатного света100 Жребием высшим, терплю тройную обиду, страдаюВ муках безмерных, а ты? Тебя венчает сияньеЗвезд Зодиака и блеск веселый небесных Медведиц,Я обделен и в любви! Средь волн голубых Амфитрита,Лучшая из нереид, в объятиях нежит Нептуна;105 Ты к супруге-сестре нисходишь на ложе, наскучивМолний метаньем. Скажу ль о тайных утехах с ФемидойМудрою или с Лето?[15] Творец, ты счастлив в твореньеОтчем, ибо толпой тебя сыновья окружают.Я же в бесславной тоске, хозяин пустынных чертогов,110 Разве не вправе согреть заботой душу родную?Ныне предел настал терпенью! Клянуся предвечнойНочью и Стикса водой, гниющей в адских болотах,Если откажешь — собью затворы, коими ТартарЗаперт, и узы порву, Сатурна сковавшие древле,115 Солнце низрину во мрак, лучистой ось колесницыПереломив, и во тьме Авернской погаснет светило!»Молвил — и к звездам тотчас посол устремился крылатый. Вести услышав, Отец погрузился в тяжкую думу,Дабы решить: из Дев какую выбрать? Какая120 Солнечный свет променять захочет на берег стигийский?Долгих раздумий труд наконец решеньем увенчан. Юной красою цвела у Цереры в доме Геннейском[16]Дщерь ненаглядная. Чад других не дарит Луцина[17]Матери, чрево замкнув, утомленное первым рожденьем,125 Но и в бесплодье горда богиня пред всеми женами:За нерожденных детей наградою ей Прозерпина —Нежно лелеет она свое чадо, подобно корове,Лижущей телку, что луг еще не топтала и светлыйНе увенчала лоб серпом рогов искривленных.130 Но наступил наконец положенный срок, и созрелаДева, в ней пламя зажглось, стыдливость потрясшее, — к бракуСтрастной стремится душой, хоть в сердце чувствует трепет.Стал наполняться чертог женихами; спорят за девуМарс, щитоносный боец, и Феб, средь лучников лучший:135 Марса свадебный дар — Родопы, а Феба — Амиклы,Делос и пышный дворец Кларосский.[18] С ревнивой ЮнонойСпорить готова Лето за невестку. Обоих отверглаМать женихов и, страшась похищенья (о, если бы знала!),Тайно милую дочь отсылает на брег сицилийский,140 Ларам неверным вручив дитя родимое, тщетноНа сицилийской земле укрыть надеется деву,Местным поверив богам. Тринакрия, остров сегодня,Прежде частью была Италии. Море и времяСушу разъяли — провел Нерей-победитель границу145 Новую, влагой омыв подножья холмов разлученных;Родственным странам союз проливом узким заказан.Так италийской земли напротив осколок трехгранныйНыне воздвигся средь волн: Пахина выступ скалистыйБурь ионийских грозу отражает о камень утесов;150 Громкий доносится глас Фетиды Гетульской — и вторитМыс Лилибейский ему; на севере буйная яростьДиких тирренских валов сотрясает Пелориаду.[19]А в середине горит вершиной огненной Этна,Память грядущим векам о низвергнутых древле гигантах;155 Здесь Энкелада курган плененного — жгучая ранаЕдкой серы пары источает из тела больного;[20]Если же, тяжкую цепь с мятежной выи срывая,Мечется пленник — до дна колеблется в трепете островСмертном, и в страхе дрожат городов высокие стены.160 Волен лишь взор воспарять к утесам Этны далеким,Но под запретом тропа: зеленеют склоны садамиПышными, только вершин не смеет пахарь коснуться:То, прогнав облака, смоляную гора извергаетТучу — и меркнет день, то страшным своим содроганьем165 Сферы колеблет планет, взрастив ненасытное пламя.Но, хоть чрево горы переполнено жаром палящим,Снег ее белый покрыл, не тая в огне и твердеяКоркою льда, не боясь испарений губительных зноя,Тайным морозом храним — и в клубах серного дыма170 Так милосердный пожар соседствует с инеем хладным.Что за рычаг воздвиг эти скалы? Чья сила отверзлаПропасти эти? Струит Вулкан эту лаву откуда?[21]Ветер ли здесь побывал, заблудившись в ущельях сокрытых,В буйном порыве стремясь сломать преграду глухую175 Дряхлых камней и найти дорогу к вольным просторам,Силою крыльев своих сокрушая горные своды?Море ли здесь пленено в кипящих серою недрахИ, под спудом горя, колеблет тяжкое бремя? Здесь-то доверчиво Мать покидает милое чадо,180 Дабы к фригийским брегам поспешить в обитель КибелыБашневенчанной.[22] Влачат колесницу богини покорноГибкие змеи: их бег, пронзив облака, оставляетСлед в небесах, а яд безвредный пятнает поводья;На головах клобуки, узор зеленый украсил185 Спин пестроту, чешуя блистает золотом рдяным.То, извиваясь, Зефир обгонят, то, вниз устремившись,Пашню заденут: скользит колесо по почве взрыхленной,Пыль поднимая, — и вот уже в колее золотитсяКолос, богине вослед урожай родится обильный,190 Путь ее выстлан зерном. Вдали растаяла Этна,Взор напряженный едва Тринакрию в море отыщет.О, сколько раз в предчувствии зла слеза увлажнялаМатери лик! Сколько раз, обративши очи к приютуДевы, взывала она: «Земля любезная! Небу195 Предпочитая тебя, тебе дарую усладуКрови божественной, труд драгоценный усталой утробы,Щедрой награды жди: отныне вовек не изранитПлоти твоей кирка, не ударит лемех холодный,Сами собой поля зацветут, урожай изобильный200 Миру на диво даря твоим обитателям праздным». Так говорила, змей золотых направивши к Иде.Там богини престол святейший, там чтимого храмаКраеугольный утес, и зелень чащи сосновойКапище тенью густой окутала — в кронах смолистых205 Не зазвучит никогда гудящий напев урагана.Там безумных жрецов хоровод с неистовым воемСтрашный кружится — и с ним бушует в вакхическом кликеИда сама, леса гаргарские долу склоняя.Лишь Церера вдали показалась, мычанье тимпанов210 Смолкло, утихла песнь и замер меч корибанта,Немы медь и самшит, склонили гордые выиС пышною гривою львы.[23] В венце башненосном КибелаС радостным сердцем грядет, навстречу спеша поцелуям. Это увидел тотчас Юпитер, из горней твердыни215 Глянув, и промысел свой сокрытый открыл пред Венерой:«О Киферея, тебе признаюсь в тайной заботе.Тартара князю отдать Прозерпину кроткую в женыОпределила судьба глаголом древней Фемиды,Атропы твердой рукой.[24] Пока без матери дева,220 Есть у нас время — итак, отправься на брег сицилийский,Дабы Цереры дитя в полях игрой позабавить.Завтра, лишь только восток воссияет светом багряным,Стражу попробуй увлечь уловками, коих бываюЖертвою сам. Почему покойно дольнее царство?225 Пламя Венеры краев не знает укромных и сердцеСпрятать во мраке нельзя! Да зажжется пылом любовнымСкорбной Эриннии плоть, да вопьются дерзкие стрелыЛучника резвого[25] в грудь железную грозного Дита!» Волю исполнить отца спешит Венера. Паллада230 С нею, а третьей та, что Менал устрашает рогамиГнутыми, в путь собрались.[26] Божественный след пламенеетВ небе, словно несет предвестие злое кометаБыстролетящая, свет изливая кровавый, сгораяВ алом огне: тишину отъемлет у мирных народов,235 У морехода покой звезды хвостатой угроза,Бурю пророча судам и столицам — вражьи набеги.Вот близ Цереры дворца богини нисходят. ЦиклопаДлань укрепила его: высокие стены железомСклепаны, из чугуна столбы, а двери стальные240 Запер булатный замок. Ни разу столь тяжкого делаНе совершали Пирагм и Стероп:[27] подобные НотуВздохи усталая грудь исторгала, металл утомленныйТек широкой рекой из жаркого горла плавильни.Костью слоновой чертог украшен, на медных стропилах245 Кровля покоится, свод янтарные держат колонны. Мирно и радостно здесь Прозерпина покров вышивалаС песней веселою — дар напрасный для матери милой.Изображала иглой искусной порядок исконныйПервоначальных стихий — как, хаос разъявши предвечный,250 Древле Природа сама отыскала законное местоВсякому роду вещей: возносится легкое кверху,Грузное падает вниз, колышется воздух прозрачный,Пламя взвивается ввысь, море плещет, покоится суша.Был пестроцветным узор: расшиты золотом звезды,255 Пурпуром — водная гладь. Украсила жемчугом деваБерег, рокочет прибой предивною нитью умелоСотканный: словно и впрямь облепили травы морскиеГальку, и шепоту волн зыбучий песок отвечает.Пять поясов покров разделяют. Очерчена алым260 Знойной средины межа, огнем опаленная — жаждойЖаркой томятся шелка под вечно полуденным солнцем,Сверху и снизу — края, для жизни пригодные, в меруВлагой полны и теплом, но ближе к верхним пределамТемен и мрачен узор, в морозе ночи полярной265 Окоченев и тоской исполнясь вечного хлада,Изображает она и чертоги сродника Дита,Манов губительных — тут ей знаменье было: нежданной,Но прозорливой слезой увлажнились девы ресницы. Вот Океан дугой стекловидной по самому краю270 Ткать начала, но вдруг растворились двери и видитДева богинь пред собой — остался труд кропотливыйНезавершенным, покрыл румянца пурпур ланитыНежные, и белизна стыдливая светом горячимВмиг озарилась. Не так краснеет от краски лидийской275 И от сидонских румян горожанок бледная кожа. Солнце сокрылось в волнах; в дремотной своей колесницеВлажная ночь влечет истомы сонной усладу;А между тем Плутон наущеньем брата из бездныПуть пролагает наверх, упряжкой призрачной правя280 Адских созданий — тех, что на пастбищах тучных КоцитаТравы жуют, по лугам Эреба черным блуждая,Жажду стоялой водой утоляя из тинистой Леты,Пенную жвачку тоски извергая пастью сонливой;Здесь жестокий Орфей, Этой, обгоняющий стрелы285 Быстрые, здесь и Никтей, Стикса слава, а также Аластор[28]Дитовых стад тавром клейменный вместе с другими.Так, закусив удила, на границе с рычаньем свирепымЗамерли, завтрашний день предвкушая и сладость добычи.

Перейти на страницу: