Читаем Из сборника «Поздняя латинская поэзия» полностью

Из сборника «Поздняя латинская поэзия»

Первым коснулся лучом кристальных вод ионийскихДня молодого рассвет, дрожа на волнах игривыхИскрами, жарким огнем скользя по ясной лазури,А Прозерпина меж тем, осмелев, наказ позабывши5 Матери, веря в обман Дионеи, ведомая роком,Выйти спешит на луга росистые. Злое предвидя,Трижды скрипнула дверь, и трижды пророчица-ЭтнаГрозный исторгла рев, подобный скорбному стону.Но никаким чудесам, никаким чудовищам деву10 Не удержать — бежит с небесными сестрами вместе. Первой Венера идет, уловкой довольна, великойЖаждая жертвы, в душе замышляя грядущую кражу:Хаос в мечтаньях ее уже завоеван, а мощныйДит прбежден — и в рабов обратились грозные маны,15 Гребнем богини власы идалийским заколоты, вьетсяПрядей кудрявых волна, пурпурный пеплос скрепляетПряжка узорная — труд искусный хромого супруга.[7] Следом царица грядет Ликея Аркадского, с неюТа, что простерла копье над градом святым Пандиона —20 Обе девством горды: одна свирепствует в битвах,Диких другая зверей устрашает. На шлеме МинервыВыкован древний Тифон, небес лишенный и в безднуСвергнутый: жизнь и смерть он в теле своем совмещает;Древу подобно копье, пронзившее острым железом25 Туч небесных покров; бросает золотом тканныйПлащ на Горгоны власы шипящие огненный отблеск.Тривия нежным лицом на брата похожа — узнаетВсякий Феба чело и Фебовы ясные очи,Только природой мужской отличен близнец от Дианы.30 Длани нагие ее блистают елеем, играетЛоконом вольный зефир, тетива ослаблена лукаПраздного и за плечо колчан стрелоносный закинут,Стянут поясом стан, подол гортинской туникиНе закрывает колен, узором пестрым по ткани35 Делос блуждает, кругом осиянный волной золотистой.[8] Рядом Цереры дитя (как скоро матери радостьСтанет источником слез!) легко по травам ступает:Фебе с Палладой она не уступит ни статью, ни честью,Если стрелы возьмет иль щит, из бронзы отлитый.40 Сколоты складки плаща застежками яшмы точеной,Гребень скрепляет красу искусной рукою завитыхДивносплетенных волос, узором неповторимымТкань оживает в игре согласной нитей волшебных:Вот на расшитых шелках из семени Гипериона45 Солнце родится, а с ним Луна в обличье несходном —Княжат они зарей и ночью. Тефия люлькуЗыблет, на лоне морском вопящих детей утешая,И на лазурной груди младенец дремлет румяный.Выткан на правом плече предполуденный образ Титана,[9]50 Скудного светом, главу еще не вознесшего в блескеСилу набравших лучей; но утром в кротком и нежномОблике он предстает, нежгучим огнем согревая.Слева сосцы Сестры молоком прозрачным сочатся,Малых рогов изгиб теченье времени мерит.55 Так блистает одежд Прозерпина роскошью, сонмомОкружена наяд. Стремятся следом за девойТе, кто в истоках твоих, Кринис, и в Пантагия водахБыстротекущих поют, славословя крепнущей ГелыИмя, иль в тине болот стоялых живут камеринских,60 Иль в Аретусы струях обитают, единых с АлфеемПришлым — и в пестрой толпе превосходнее прочих Киана,[10]Словно прекрасный сонм амазонок резвых с серпамиМедных щитов: не раз на Север пустынный из битвыИх Ипполита к снегам родным приводила с победой,65 Гетов ли русых пленив, топором ли фермодонтийскимПанцырь морозный разбив на скованном льдом Танаисе.[11]Следом нимф хоровод меонийских в вакхическом танцеСкачет — с Герма брегов явились, где плещутся в водахЗолотоносных,[12] а бог речной веселится в пещере,70 Влагой журчащий сосуд наклоняя над руслом потока. Вот узрела с холма зеленого Генна роднаяСредь пестроцветных долин сестер небесных и молитНежный Зефир: «Отец любезный весны благодатной!Над луговою травой ты паришь, порхая игриво,75 Легким дыханьем своим принося весеннюю влагу.Сонм божественных дев призри, а с ним ГромовержцаЧад благородных[13] — пусть на росных лугах порезвятся;Всякая ветвь да цветет по воле твоей благосклонной,Юный пустивши побег, на зависть Гибле[14] — красою80 Плодообильных садов да не смеет она возноситься!Все, чем Панхеи[15] леса счастливые благоухают,Все, чем дышит Гидасп,[16] благовонным струясь фимиамом,Все, что в далеких краях собирает бессмертная птица,[17]Новых рождений ища, обновляясь в желанной кончине, —85 В жилах моих раствори! Поля и нивы дыханьемЩедрым овей! Удостой насладиться касанием дивным,Да возжелают венком увенчаться нашим богини!» Молвила — и взмахнул Зефир крылами, нектаромПолными, плодотворя росой благовонною почву:90 Вслед полету его весна заалела, долинаЮной набухла травой, просияла воздухом чистым,Кровью роз лепестки окрасились, ирис темнеетИссиня-черный, цветет фиалка ржавчиной сладкой.Уж не парфянский ли здесь блестит самоцветами пояс,95 Царские чресла обвив? Не руно ли агнцев небесныхПенным румянцем горит, побывав в ассирийской красильне?Пестрый Юнонин павлин[18] не столь нарядом роскошен;Радуги лук тусклей, многоцветной воздвигшийся аркойВ воздухе влажном, приход грядущей весны знаменуя100 И на проселках сырых отражаясь светом зеленым. Местность цветам красотой не уступит: средь ровной долиныПочву подъемлет изгиб соразмерный склонов отлогих,Холм образуя крутой; ласкает росные травыКлюч, струею живой пробивший грубую пемзу;105 Солнца палящего зной прохладой ветвей умеряетЛес, полуденный зной смягчая сладостным мраком:Здесь копьеносный кизил[19] и ель с невянущей хвоей,Дуб, Юпитера друг, кипарис, курганов насельник,Падуб медвяный и лавр, пророкам прозренье дарящий.110 Рядом кивает самшит главою в листьях курчавых,Стелется плющ, и лоза обвилась вкруг мощного вяза.Озеро невдалеке (что Пергом зовут сицилийцы)Плещется средь берегов, поросших рощей густою,Блеклой блистая водой: влечет пытливые очи115 Светлая гладь, а ширь кристальная влажных просторовВзор дальновидный зовет в глубины синие глянуть,Тайнами бездны маня, сокрытыми в водах прозрачных. Дев веселит цветенье лугов и радость свободы,А Киферея сестер торопит спешить за венками:120 «Скоро воздух жара иссушит — бегите, покудаМой кропит Люцифер[20] златые поля, восседаяНа влагоносном коне!» Но стали предвестием горькимДля Прозерпины цветы. Вприпрыжку по полю девыМчатся веселой гурьбой — так пчел над гиблейским тимьяном125 Рой рассыпается вмиг, когда разбудит царицаСотовый стан — и летит из чрева дуплистого букаПолк медоносный, жужжа средь трав, нектаром богатых,Так обирают они наряд луговой; и фиалкиЛилий темнят белизну, с душистым сплетясь майораном,130 Розой алеет венок, светлеет таволгой сладкой.Здесь и ты, Гиацинт, в печальном образе скорбный,Здесь и Нарцисс, красой преславный средь отроков древле,Ныне — средь вешних цветов. Тебя Амиклы вскормили,Он Геликоном рожден, ты диском неверным загублен,135 Он — обманом ручья, тебя с челом помраченнымДелий оплакал, его — камыш поникший Кефиса.[21] Жадно к цветам устремясь, богини дщерь плодоноснойВсех обгоняет подруг: сплетя корзинку из гибкихЛоз, наполняет ее, смеясь, полевою добычей140 И пестроцветным венком венчает себя простодушно,Знаменьем вещим судьбы. А та, что средь битвы гремящейВластвует, та, что полки устрашает отважные, дланьюМощною стены круша, ломая врата крепостные,Ныне, отбросив копье, предается легким забавам145 И непривычным венком шелом обвивает суровый —Вот железный шишак расцвел, покинутый МарсомГрозным, и нежной весной укрощенное блещет забрало.Даже и та, что, презрев хоровод, в лесах парфенийских[22]Рыщет со сворою псов, главу в растрепанных кудрях150 Жаждет скорей увенчать красой короны цветущей —Так проводят они в забавах девичьих время. Вдруг грохочущий рев потряс башненосные стены,Дрожью объяв города и трепетом землю колебля.Всем загадочен гром внезапный и только богине155 Внятен Пафийской,[23] страх и радость ей в душу вселяя,А средь подземных пещер уже возница во мракеПуть отыскал — и стон исторгла грудь Энкелада,Попрана конских копыт ударами: бременем грузнымДавят колеса, дробя Гиганта крепкие кости,160 Хочет пленник вздохнуть под тяжестью Дита, бессильноЗмеями ветхими ось колесницы сломить порываясь —Серный дым колея источает на раненом теле.Словно во мраке ночном следит за врагом безмятежнымВоин и, сделав подкоп под крепкой стеной крепостною,165 Тайной тропинкою внутрь вползает, никем не замечен,И, уподобясь мужам земнородным,[24] победным обманомГород смятенный берет — вот так в глубинах сокрытыхХлещет упругим бичом наследник третий Сатурна,Землю рыхля над собой, взыскуя братнина царства.170 Наглухо заперт рубеж — неприступной стражей воздвиглисьСкалы, грозной стеной преграждая Диту дорогу,Но, промедленье презрев, он скиптром древоподобнымКамни во гневе крушит, и стонут Сицилии недра,В страхе Липара дрожит,[25] у печи замер плавильной175 Кузницы князь, а Циклоп перуны бросил в испуге.Слышен гром и во льдах, сковавших Альпийские горы,И на твоих брегах, о Тибр, еще не венчанныйСлавою, и в челноке, скользящем на веслах по Паду.[26] Древле, когда среди скал фессалийских в тесной долине180 Бурный разлился Пеней, поля затопив, уничтоживПахаря труд, Нептун вот так же утесы трезубцемОстрым разъял — и тотчас, ударом ранена мощным,Оссы глава отошла от снежной вершины Олимпа,Воды, покинув тюрьму, обретя желанное русло,185 Влагу вернули морям, крестьянам — черные пашни. Лишь неприступный заслон утесов победно расторглаГрозная длань, провал зияющий бездны отверзнув,Ужас внезапный объял небесные сферы, свернулиЗвезды с привычных дорог: Медведица влагой запретной190 Ковш омывает,[27] испуг низверг Волопаса с зенита,Страхом объят Орион. Бледнеет Атлас, внимаяРжанью: затмился блеск полдневного неба дыханьемЧерным, и адских коней, привыкших к пастбищам темным,Солнечный мир напугал — как будто от волчьей погони,195 Ужасом оглушены, укрыться жаждут в родимыйХаос, спеша повернуть обратно тяжкое дышло.Но ощутили тотчас ударов жала на спинахИ, притерпевшись к лучам светила, подобно потокуБурному, из-под кнута вперед устремились ретиво:200 Не обогнать их копью парфянскому, южного ветраБыстрым крылам, ума дерзновенного стрелам летучим,Кровью кипят удила, тлетворным дыханьем пронизанВоздух, дорожную пыль ядовитая пена пятнает. В страхе нимфы бегут, Прозерпина — за ними, защиты205 Слезно прося у сестер: Паллада образ ГоргоныГрозный подъемлет, копье навострила Делия — воруНе покорятся они, обеих к оружью призвалоДевство, обеим претит насилье жестокое Дита:Он уподобился льву, что в стаде лучшую телку210 Режет и яростно плоть живую когтями терзает,Голод легко утолив лишь малою долею жертвы,И остается лежать гниющая туша, питаяТрупных червей, пастухов распаляя бессильною злобой.Молвит Паллада: «О ты, из братьев презреннейший! Теней215 Жалких правитель! Пустой надеждой тебя ЕвменидыГонят зачем? Зачем ты дерзаешь своей колесницейАдскою небо сквернить, удалясь с законного трона?Лучше супругу ищи достойную или средь Фурий,Или средь чудищ иных на бреге болотистой Леты.220 Брата область покинь! Уйди из вотчины чуждой!Мраком довольствуйся! Нам, живым, смешение с мертвымГнусно. Зачем же, пришлец, ты в наше вторгаешься царство?» Так возглашая, коням ненасытным удары наноситГрозной эгидою — щит на пути их воздвигла преградой225 Медною, слышно кудрей змеевидных шипенье, но скрытоСтрашной Горгоны лицо; копье к удару готовоОстрое, светлым лучом озарив черноту колесницы,К ближней цели стремясь, — но Юпитер с горнего тронаОгненный бросил перун десницею миротворящей,230 Тестем себя объявив: загремела в разорванных тучахБрачная песнь, и союз скреплен свидетельством молний. Ропщут богини, смирясь. Со вздохом лук опускаетДщерь Латоны, к сестре печальную речь обращая:«Помни навек и прости! Почтенье к родительской воле235 Нам тебя защитить мешает — с отцом не посмеемСпорить, обречены смириться пред властною силой.Тайно родитель тебя сговорил, просватав немомуПлемени и разлучив, увы! с сестринской любовьюИ с хороводом подруг. Каким злосчастьем у света240 Отнята ты? Какой звездою накликано горе?Не по душе мне теперь силки в лесах парфенийскихСтавить, наскучил колчан стрелоносный: пускай безнаказноЛев свирепый рычит и кабан пасется без страха.Будут рыдать о тебе Тайгета утесы, охоту245 Скорбный забудет Менал, а Кинф в печаль погрузится,Вещего брата глагол в Дельфийском смолкнет приделе».[28] А Прозерпину меж тем крылатые кони уносят,Кудри ей Нот разметал — и, горестно руки ломая,Дева пустые мольбы возносит к тучам небесным:250 «О почему, отец, меня стрелою ЦиклоповТы не сразил? Ужель навеки теням жестокимЯ отдана? Ужель навеки с солнцем расстанусь?Разве в сердце твоем иссякла к дщери любимойЖалость? Родительский гнев какою вызван виною?255 Ибо не я, мятежом потрясая Флегру, знаменаПротив богов подняла; не моею силою ОссаСнежная вознесена была на Олимп леденистый.[29]Чем согрешив и в каком помышленье преступном повинна,В бездну Эреба сойти должна я изгнанницей скорбной?260 О, сколь счастливее те, кого умыкнули другиеВоры: хоть солнечный свет для радости им остается!Я же, увы! не спасу ни девства, ни ясного неба,Дня и стыда лишена — покинув землю родную,Пленницей порабощусь владыке жестокому Стикса.265 Горе любимым цветам и горе забытым советамМатери! Задним умом постигла я хитрость Венеры!Мать, увы! Средь долин фригийских самшит ли мохнатый,Идой рожденный, тебя мигдонийским славит напевом,Иль средь двуострых мечей куретов, средь воя кровавых270 Галлов обитель избрав, взираешь на Диндимы склоны,[30]Гибель мою отврати! Защити от лютого вора!Пагубный бег обуздай подземной злой колесницы!» Тронут дерзкий храбрец красавицы речью и плачемГорьким — впервые любовь из груди его вздох исторгает,275 Слезы с влажных ланит утирает он мантией чернойИ безысходную скорбь утешает ласковым словом: «Дух отврати от дум печальных, моя Прозерпина,Страхи пустые отбрось! Зажжется факел на свадьбеС мужем достойным — честь обретешь славнейшую прежней.280 Ибо Сатурна я сын, и мне вселенной законыСлужат, властью моей великая держится бездна.Не сокрушайся о дне покинутом — небо иноеВ царстве моем, иных светил увидишь сияньеЧистое и узришь Элизия дивное солнце.285 В сонме блаженных там поколенье века златогоДлит изобильную жизнь — и в вечном у нас обладаньеТо, что вышним лишь раз досталось.[31] По нежным не надоПлакать лугам — у нас овевает зефир благодатныйПрелесть бессмертных цветов, в твоей неведомых Генне.290 Древо растет у меня, лесов густолиственных диво,Гнутые ветви его наливным блистают металлом —Дар сей чудесный прими, снимай урожай изобильнойОсени и плодов златых наслаждайся богатством.Кратко слово мое: все твари стихии воздушной,295 Все, кого кормит земля иль гладь морская колеблет,Все, кого реки несут иль питают болотные воды, —Все под властью твоей единой сберутся, послушныЛунному шару, что путь по семи пролагает небеснымСферам, для смертных тел избирая звездную долю.300 Порфироносный царь главу к стопам твоим склонит,Прежнюю роскошь забыв, средь нищей затерянный черни —Всех равняет смерть! Предашь преступных проклятью,Благочестивым покой подаришь; раскается грешникПред справедливым судом в пороках жизни бесчестной.305 Дол Летейский — тебе, тебе — служение Парок, Волей твоею судьба да вершится!» И с кроткою речьюРезвых торопит коней и вступает радостно в Тартар,Сонмы слетаются душ: как будто Австр озверелыйЛистья с древесных ветвей срывает иль влагу сбирает310 Туч, иль гонит песок, иль катит волны морские —Так поспешают, теснясь, узреть красу новобрачнойДети минувших веков. К ним Дит нисходит веселый,Нежностью дух укротив, сияя улыбкой беспечной,Сам на себя непохож. Навстречу чете венценосной315 Мощный встает Флегетон: огнем текучим струятсяКосмы его бороды, а лик пожаром пылает. Из благородной толпы выбегают проворные слуги:Те к колеснице спешат высокой и упряжь снимают,Дабы к родимым полям вернулись усталые кони;320 Этим достался дворец — покрывают пороги покровомХвойным и брачный чертог ковром устилают роскошным.А невесту меж тем окружает матрон элизийскихСонм непорочный, страх умеряя нежною речью, В косы сплетая красу растрепанных кудрей, румяня325 Бледность ланит, чтобы скрыть искусно стыдливости робость. Радостен сумрачный край, народ могильный великимПолон весельем, тьму покидая для брачного пира.Маны с венчанной главой гостей провожают на место,И непривычный напев нарушает молчание ночи,330 Слезный стон заглушив. Добровольно вретище скорбиСбросил Эреб, покров рассеяв вечного мрака.Жребий неверной судьбы не стучит у Миноса в урне,Свиста не слышно плетей, не слышен в Тартара безднеГрешников вопль — бедняков от казни избавила милость:335 Больше на колесе распятый не страждет Иксион,Больше от Тантала уст не бежит коварная влага.Тантал воду настиг, от пут Иксион свободен,И распрямил наконец коростой покрытые членыТитий, что простирал на девять югеров[32] тело340 (Столь он велик!), — а века терзавший черную печеньКоршун усталую плоть покидает нехотя, скорбный:Ныне для хищных когтей запретно кровавое яство. О злодеяньях забыв Евмениды и ярость смирившиДикую кубки вином наполняют и влагу впивают345 Кудрями злыми, сменив клик грозный на кроткую песню,К чашам пьянящим с висков склоняя змей неотлучных,Весь озаривши чертог пыланьем свадебных сосен.В этот час пролететь над бездной тлетворной АвернаВы безопасно могли, о птицы! Прервались Амсанкта[33]350 Вздохи: оцепенел в молчании омут бурлящий.В этот час, говорят, парным молоком закипелаПреображенная глубь Ахеронта, и волны КоцитаЮным увились плющом, Лиэя сладкого славой.Нить Лахеса не рвет,[34] умолкли слезные клики355 Хоров кладбищенских — смерть оставила землю, и стихлиВозле могильных костров родителей скорбных рыданья.Воина меч щадит, морехода — пучина морская;Гибельный мор городам грозить не смеет цветущим.Лодочник старый[35] венком тростниковым украсил седые360 Космы и, песнь затянув, отбросил праздные весла. Вот уже Геспер вступил в пределы дольнего мира:Деву в брачный чертог уводят. Приблизилась свахойНочь в звездоносном плаще и, тенью ложе окутав,Брак многоплодный навек скрепляет союзом священным.365 Полнится адский чертог ликованьем сонмов блаженных,И неумолчная песнь возносится в радостном плеске:«Наша Юнона[36] и ты, Громовержца брат, а отнынеЗять! Научитесь делить согласно брачное ложе,С верностью верность сплетя, как руки сплели вы в объятье!370 Зачато в счастье дитя; ожидает, ликуя, ПриродаЮных рожденья богов — откройте же судьбам дорогиНовые, в дар принеся Церере внуков желанных!»

Перейти на страницу: