Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи

Смутная, пока еще не оформившаяся во что-то более конкретное, но тесно связанная с тем, кто называл себя Маком, не заставляла Аэрона подчиняться инстинктам лесничего и разыграть роль гостеприимного хозяина….

— 5-

Поганые мухи, кусачие и злые, в конец уже одолевали Мака, когда Аэрон удосужился грозным рыком отогнать их прочь.

— Чтоб их побрал, — громко выругался Мак, стряхивая с себя остатки чьих-то крыльев и ножек. — Давно бы так. Где вас носило? Я чуть не отдал богу душу. В смысле не умер по-вашему.

— Я понял, — резко прервал его Аэрон. — Пойдемте. Нам пора.

— Да, конечно. Я только подумал…

Тяжелые лапы уперлись ему в грудь. Глаза в глаза. Нос к носу.

«Осторожнее! Помните, ваши мысли имеют последствия».

Странно было видеть перед собой оскалившуюся морду и не слышать ни лая, ни рычания. Лишь голос в голове. Вполне себе человеческий голос.

«Ваш мозг придает подходящую форму моим мысленным посланиям».

«Понятно. А вы и эти деревья? Кто я для вас? Если я?..»

«Не стоит».

Словно вторя словам Аэрона, рядом с Маком подозрительно зашевелились какие-то старые, в желтых наростах корни.

«Я люблю собак, и кошек, и мышей, — с отчаянным усилием сконцентрировал свое внимание Мак. — Их пушистую шерстку, их хитроватый взгляд, их гибкие повадки».

Движение сбоку прекратилось.

— Определенно, местная среда воспитывает характер, — подумал Мак. — Интересно, что же у них творится в городах?..

Ему не хотелось проснуться как-нибудь в кровати и обнаружить, что у него перед носом сидит созданный воображением его соседа кошмар, например, какой-нибудь плотоядный зверь с планеты Кау или вампир из комиксов.

— Не бойтесь. Я же сказал: рукотворные здания глушат образы. Вам в городе бояться будет нечего. Мы не варвары и знаем, кто такие люди и в чем они нуждаются для жизни.

— Да? Извини. Это я так. Просто твой облик похож на некоторых наших животных. Прости.

— Ты мне тоже не очень симпатичен.

Вот и поговорили.

Глава третья. Живая история

— 1-

Конечно же, Аэрону стоило быть более дружелюбным с незнакомцем, остановиться, объяснить ему основные правила жизни на планете, но чужая боль, ощущаемая им как своя, гнала вперед.

«Папа, помоги! Я пропадаю».

«Не бойся, я скоро буду. Говори, что ты делаешь, пиши, что ты помнишь».

«Тени наступают, и я уже не знаю, что было, а что нет».

«Думай о маме, обо мне. Думай каждый день. Понемногу. Не бойся, что что-то забудешь. Мелочи не меняют тебя. Помни главное. Помни, кто ты есть».

«Как тяжело…»

Аэрон неосторожно наступил лапой на старую ветку и взвыл от боли. На этот раз своей. Связь прервалась. Огорченный, он со злобой крутанулся на месте и чуть было не сшиб незнакомца, но тот вовремя успел отскочить, перепрыгнув через пружинистый, как тяжелый хлыст, хвост.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Мак. — Опасность?

— Нет. Извини. Я просто задумался. Заноза. Идем. Нам надо спешить.

Рыжая морда не выражала человеческих чувств, но Мак мог поклясться, что его спутник был не в себе. И дело было вовсе не в растрескавшейся от старости ветке.

— 2-

Они шли целый день без остановки, сделав лишь небольшой привал в полдень, словно куда-то торопились. Куда? Мак устал задавать вопросы и не получать ответов. Хотя Аэрон выбирал для него более удобные тропинки, ноги Мака, непривычные к долгим пешеходным маршрутам, медленно, но неумолимо наливались свинцом, спину ломило, а голова кружилась от пряного лесного аромата.

Пару раз они встретили на своем пути каких-то животных, однажды нечто наподобие белки прошмыгнуло мимо ноги Мака и скрылось в траве за деревом. Но он уже не обращал внимания на окружавший его лес. Зелень, вначале радовавшая глаз, при быстрой ходьбе сливалась в сплошной ковер из теней и света. Пахло хвоей, прелой травой и чем-то еще, — он не мог, не хотел распознать этот запах.

«Это не то, что ты думаешь. Пахнет старым железом. Когда-то здесь жили предки Берри, наших хранителей. Лес еще не успел переработать все следы».

«Что с ними стало?»

Больше пользы было бы разговаривать с перегородкой в кают-компании. Проклятый зверь опять притворился глухим.