Из Вайтрана с любовью (СИ)

Преодолевая брезгливость, я продолжил разгребать землю. Вонь усиливалась, руки измазались в противном месиве — пока, наконец, пальцы не зацепили что-то, бывшее когда-то плотным куском кожи. Очень похоже на сапог… Принялся ощупывать находку. Кожаный сапог, заострённый на носу… Любопытство заставляло меня работать усерднее, не обращать внимание на грязь и вонь, я почти полностью разрыл землю. К горлу подступил ком, глаза разъедал запах, кожу мерзко щекотали черви и жуки, от которых я едва отряхнулся…

Не выдержал, подскочил и, брезгливо отряхиваясь, подбежал к краю обрыва, вдыхая свежий воздух.

О, Ауриэль…

Несколько минут я стоял и набирался мужества посмотреть на свою кошмарную находку, затем нащупал в мошне согревающую мазь, зачерпнул размером с горошину кусок и обмазал кожу под ноздрями. Пусть немного пожжёт, зато не буду чувствовать этого запаха. Нашел плоский камень и уже им принялся разгребать землю. Из-под земли проступало то, что когда-то было чистокровным альтмером. Золотистая при жизни кожа обрела зелёный оттенок, кое-где покрылась белёсым налётом, начинала отслаиваться, смачивая всё вокруг розоватой жидкостью. Форменные брюки, голенища сапог и перчатки растрескались по швам, не выдержав посмертного вздувания тела.

Противный ком подступал к моему горлу, я ненадолго отвернулся, опираясь о землю, пытался отдышаться. Снова набрался мужества, взял всю свою силу воли в кулак и принялся откапывать тело дальше. Лицо трудно поддавалось опознанию, кожа на нём вздулась, покрылась наполненными розовой жидкостью пузырями, кое-где лопнула и начала слезать, страшно обнажая кости; в глазницах и во рту копошились черви и жуки. Аккуратно снял форменный капюшон — но за ним на землю опали и потемневшие волосы, а кожа обнажавшегося скальпа обрела чуть розоватый оттенок. Внимательнее пригляделся: небольшой овальный участок черепа растрескался, вдавился вниз — этому альтмеру проломили голову, притом убийца каким-то образом ухитрился подобраться спереди.

Что же. Можно смело писать в Эленвен рапорт о том, что агент Санион погиб при исполнении служебного долга. Убит — но кем? Местными фанатиками? Как они смогли подобраться к нему на расстояние удара? Наёмниками? Возможно. Эта версия хоть как-то бы объяснила то беспокойство, с которым жители Ривервуда реагировали на мои поиски погибшего коллеги. Но почему тогда сам Санион не почувствовал опасности, почему позволил завести себя в такую ловушку, почему не отступил? Пока что вопросов у меня больше, чем ответов. Прошло слишком много времени, чтобы я по оставленным на земле следам мог хотя бы догадаться, что там произошло.

Разложил рогожу по земле и принялся аккуратно перетаскивать на неё труп. Грубая ткань пропитывалась грязью, не смогла скрыть запаха. Мой конь заметно нервничал, брыкался, норовил убежать прочь, я едва сумел погрузить свою поклажу и взобраться в седло. Ехать придётся неторопливо, чтобы случайно не свалить труп. От поднимавшегося запаха меня тошнило, хотелось изрыгнуть всё содержимое своего желудка на землю… но заблевать одежду или шкуру своего коня я совсем не хотел. Животное нервничало всё сильнее. Надеюсь, что я выбрал достаточно умную и храбрую лошадь, которая в состоянии оставаться хоть сколько-то спокойной в любой ситуации. Даже если мне приходится везти на ней разлагающийся труп. И что мои скромные познания в школе Иллюзии помогут мне в случае чего успокоить животное.

Я не считал, сколько раз я останавливался в надежде передохнуть и отдышаться, и потому в Фолкрит прибыл уже вечером. Сразу же направился к избе, служившей городу одновременно и залом мёртвых, и домом для Рунила. Конь продолжал нервничать, моих познаний в школе Иллюзии уже переставало хватать для того, чтобы успокоить животное. Как мог, я придерживал его под уздцы, от нахлынувшего чувства какой-то безысходности я, наверное, казался окружающим очень жалким существом. Надеюсь, стражники не видели меня — не хочу отвечать на лишние глупые вопросы.

Старик вышел на порог достаточно быстро; в свете призванного огонька он наверняка уже разглядел мою поклажу, возможно даже, учуял запах. Сначала на его лице отразилось недоумение, но Рунил быстро всё понял.

— Одного, значит, нашёл, — заключил он. — Что же, займусь им завтра — уж извини, уже поздно.

Жрец Аркея оказался сильнее, чем я предполагал — очевидно, физический труд на свежем воздухе (даже такой своеобразный) благотворно влиял на его здоровье. Казалось, он не прилагал особых усилий, чтобы тащить тело на столик, расположенный в подвале избы.

— Расскажи, где ты его нашёл?

Хотел одарить предателя злобным взглядом — не его это ума дело, где я нашёл погибшего при исполнении служебного коллегу.

— Это важно, поверь мне.

— В земле, — я небрежно фыркнул.

— На какой глубине — с ладонь, с руку…

— Пожалуй, с половину моей руки.

Рунил изобразил задумчивое выражение лица, затем окружил находку толстым ледяным панцирем.