Из зарубежной пушкинианы

Работа и поездки отвлекли меня, но я изредка вспоминал то, что уже не раз читал о вилле Волконской. Никто (и я в том числе) еще не знал тогда, что судьба пушкинского памятника печальнее судьбы литературного и художественного архива З. А. Волконской.

Я делал доклад в университете города Тренто, когда меня неожиданно пригласили к телефону. Это был голос Мартино:

— Я слышал, что у русских есть обычай — танцевать при получении радостного известия.

— Как, неужели разрешение получено?

— Да, всем нам разрешили посетить виллу в будущую пятницу в десять утра, но без фотоаппарата.

— Но как же…

— Итак, до встречи в Риме. Мы постараемся и это уладить.

Пока я вернулся в Рим, у меня было время вспомнить предшественников, тех, кто побывал на вилле Волконской и оставил о ней воспоминания. Впервые о памятниках на вилле упоминает С. П. Шевырев, воспитатель сына З. А. Волконской, в письме А. В. Веневитинову от 10 октября 1831 года. В конце 1832 года А. И. Тургенев писал из Рима П. А. Вяземскому: «…Я обещал ей описать тебе ее дачу и все памятники по родным и милым ближним, коими населила она римские развалины. Я попросил Власову списать для тебя все надписи и собирался сделать из этого статью для журнала Пушкина…» И хотя А. И. Тургенев так и не написал статьи о вилле для пушкинского «Современника», его письмо является одним из первых упоминаний об аллее, которая впоследствии была названа «Аллеей воспоминаний». В 1839 году издатель «Московского вестника» М. П. Погодин оставил в своем «Дорожном дневнике» краткое описание виллы, из которого мы узнаем, что З. А. Волконская поставила на своей вилле памятник Пушкину. В нем он пишет о «садике, посвященном воспоминаниям», и упоминает о трех памятниках — Веневитинову, Карамзину и Пушкину.

Первое подробное описание виллы и ее памятников оставил Ф. И. Буслаев, посетивший виллу Волконской зимой 1874/75 года. В его статье дается описание восемнадцати памятников, сохранявшихся в это время на вилле, в том числе и памятника Пушкину. В начале XX века, еще при жизни Н. В. Ильиной-Кампанари, виллу посетила М. А. Гаррис. Она нашла и описала рукопись послания Пушкина, портрет З. А. Волконской, выполненный Берже в 1828 году, и другие реликвии этой коллекции, сохранявшейся в доме Волконской.

В тридцатые годы виллу посетил Я. Б. Полонский. И хотя в это время знаменитая коллекция начала распыляться и гибнуть, его описание самой виллы и «Аллеи воспоминаний» является наиболее подробным. Этот документ интересен не только тем, что в нем перечисляются все памятники, остававшиеся на вилле в тридцатые годы, но и тем, что в нем впервые публикуются фотографии некоторых из них. Памятник Пушкину представлял собой, как видно из фотографии, опубликованной Полонским, мраморную стелу с надписью «А. Пушкин, Е. Баратынский, В. Жуковский». Стела стояла у каменной ограды в самом конце аллеи. Можно только предполагать, что имена Баратынского и Жуковского были присоединены позже, так как Погодин в своем дневнике о них не упоминает. На другой фотографии можно видеть колонну в честь Вальтера Скотта. Другие плиты и урны посвящены памяти Байрона, Гёте, Веневитинова, Буальдье (композитор, учитель З. А. Волконской), а также графу Каподистрии, Александру I, императрицам Марии Федоровне и Елизавете Алексеевне, родителям, «благодетельному деду и нежной бабке… Татищевым», «сестре Лизе Чернышевой», кормилице, гувернантке, слугам.

В 1863 году в той же аллее сын, Александр Волконский, поставил стелу в честь своей покойной матери. Невозможно точно определить, все ли памятники, установленные Волконской, сохранились ко времени посещения виллы Полонским. Например, памятник Карамзину, о котором упоминает Погодин, не сохранился. Впрочем, об этом памятнике не упоминает и Буслаев, и следовательно, он исчез еще в прошлом веке. Если сравнить описание «Аллеи воспоминаний» у Полонского и Буслаева, то оказывается, что в тридцатые годы на вилле еще сохранялись все памятники, которые видел Буслаев в 1874–1875 годах.

В шестидесятые годы, когда вилла Волконской уже принадлежала посольству Великобритании, ее посетили советские исследователи И. Бочаров и Ю. Глушакова. Из их описания следует, что к этому времени памятники Байрону, Веневитинову и Каподистрии исчезли, а от памятника Гёте осталось только основание. Они же впервые опубликовали в советской печати фотографию памятника Пушкину. На фотографии видно, что в это время стела в честь Пушкина еще стояла на прежнем месте, у каменной ограды виллы.