Из зеркала

Побродив по залам галереи, она направилась в краеведческий музей. Уже знакомый сотрудник музея, встреченный ею в вестибюле, проводил её в кабинет Готовцевой. Алла Сергеевна оказалась женщиной средних лет. Она была брюнеткой, с тонкими чертами лица и большими тёмно-карими глазами. Её длинные волосы были распущены по плечам и впечатляли невероятной густотой. Когда Эля вошла в её кабинет, она раскладывала на поверхности стола небольшие книжки в картонных обложках.

— Вот, знакомая принесла, — объяснила она, когда Эля и её провожатый переступили порог кабинета. — Обнаружила на днях на чердаке дома, который должны были снести ещё месяц назад. — Тут вам и Пушкин, и Лермонтов, и Каратыгин, и «Поваренная книга для хозяек». Издания тысяча девятьсот двадцать шестого года. — Готовцева замолчала, а затем, глядя на Элю, произнесла: — Это вы меня искали по поводу Черкасовой?

— Я, — кивнула Эля и, глядя на стройную фигуру Готовцевой, произнесла: — А вы похожи на балерину.

— Я училась в Москве в хореографическом училище, — призналась Готовцева, — правда, из-за травмы мне пришлось уйти из последнего класса. Казалось, жизнь рухнула, но потом родители заставили меня взять себя в руки, и я поступила в университет на исторический. А потом в один прекрасный день я заинтересовалась своей родословной. Однажды в поле моего зрения попало имя родственницы по линии матери — Полины Ивановны Черкасовой. Я стала изучать судьбу этой молодой женщины и узнала, что она была женой графа Тормасова, владельца одной из здешних усадеб. Год назад умерла одна из дальних родственниц, одинокая, бездетная женщина. Она была очень замкнутым человеком и ни с кем из родни при жизни не общалась. Спасибо нотариусу, который установил наши с ней родственные связи и поставил меня в известность о её существовании. Так вот, разбирая вещи умершей, я наткнулась на семейный альбом, в котором обнаружила фотографию Полины Ивановны, а затем и их совместное с мужем, графом Тормасовым, фото, присланное из-за границы. Черкасовы никогда не были чрезмерно богаты, но и не бедствовали. Они предпочитали тратить деньги на образование детей. Полина Ивановна получила великолепное воспитание, к тому же обладала ослепительной красотой. Среди её поклонников имелся даже князь императорской фамилии, имевший очень серьёзные намерения в отношении Полины Ивановны, но всех, как говорит моя дочь, затмил граф Тормасов. Конечно, родители Полины Ивановны были не прочь заполучить в зятья августейшую особу, но Полина Ивановна настояла на браке с Тормасовым. Ей нравился его характер, его взгляды на жизнь, на семью и особенно то, что он, как и она, не любил светской жизни и сторонился её. Между прочим, между Тормасовым и князем едва не случилась дуэль. Но всё обошлось. После венчания молодые на полгода отправились в Италию, где Тормасов прожил вместе с родителями много лет. К тому же Полина Ивановна любила живопись, и сама неплохо рисовала — сохранились три акварели, написанные ею и подаренные кузине, — а Италия, как известно, родина художников. Тормасовы проехали Венецию, Флоренцию, Тоскану, месяц прожили в Риме, а после возвращения поселились в усадьбе, приобретённой графом до венчания. Вообще-то Тормасов предлагал жене поселиться в Италии, но Полина Ивановна не хотела покидать Россию. Они оба хотели провести свою семейную жизнь подальше от любопытных глаз и светских сплетен. К несчастью, вскоре после возвращения Полина Ивановна занемогла. Она себя очень плохо чувствовала, а затем случилось несчастье.

— Какое?

— Полина Ивановна утонула. Точнее, покончила с собой.

— Она это сделала в усадьбе?

— Да, в пруду, что находился в парке, недалеко от дома.

Эля задумалась, а затем спросила:

— Почему графиня покончила с собой? Её болезнь была неизлечима?

— Не знаю. Мне удалось найти несколько писем Полины Ивановны двоюродной сестре, той самой, что были подарены акварели. В одном из них она написала, что из свадебного путешествия они с мужем привезли старинное венецианское зеркало в очень красивой раме, которое купили на аукционе. Так вот, Полина Ивановна утверждала, что привезённое зеркало воздействует на неё, что ей становится плохо, когда она смотрит на своё отражение.

— Зеркало навлекло болезнь и подтолкнуло молодую женщину к самоубийству? — удивилась Эля.

— Нет, конечно, я в это не верю, — сказала Готовцева. — У меня есть только одно разумное предположение: одна из двоюродных бабушек Полины Ивановны с детства страдала душевным расстройством, а ещё старшая сестра её матери Елизавета Александровна провела два года в заграничной клинике для душевнобольных.

— Что стало причиной её болезни?