Из зеркала

Однажды, уже будучи взрослой, я рассказала об этом случае знакомой пожилой даме, которую очень уважала, и спросила её: „Как вы думаете, зачем эта женщина меня так напугала? Зачем она вообще приходила к маленькой девочке? Что ей было надо от меня? Зачем кто-то успокаивающе погладил меня, перед тем как она появилась первый раз?“ Моя собеседница сказала, что это было испытание, которое Бог помог мне пережить. Помог пережить? Нет, это объяснение никак не удовлетворило меня. Ведь спустя столько лет я так и не избавилась от ночного страха! Я не могу спать в темноте, как спят все нормальные люди! Спустя некоторое время после этого разговора я сидела в своей комнате и заканчивала вышивку бисером. Утомившись, я отложила шитьё в сторону и откинулась на спинку стула. Неожиданно верхний ящик комода, стоявшего возле стены, стал медленно, прямо на моих глазах отодвигаться изнутри. Я замерла. В этом ящике всегда лежали мои тетради и записные книжки. Ящик отодвинулся почти на всю ширину, и я увидела, что он заполнен какой-то белой тканью. Эта ткань начала шевелиться, подниматься вверх, а затем из-под неё выглянуло незнакомое женское лицо. И это лицо растянуло свой рот в беззвучном смехе. В глазах моих потемнело, и я потеряла сознание. В чувство меня привела сестра, находившаяся в соседней комнате. Я сказала ей, что мне, должно быть, стало дурно от жары.

Учась в гимназии, я стала интересоваться всем таинственным и сверхъестественным. Я собирала истории о привидениях, которые мне рассказывали, или читала книги о них. Мне хотелось найти историю, подобную той, что пережила я. Затем я увлеклась спиритическими сеансами. Пока я так и не нашла ответов на свои вопросы, но я знаю точно: другой мир существует».

«Не каждый может так откровенно поведать о себе, дабы не прослыть в глазах других сумасшедшим», — подумала Эля.

Отложив рассказ в сторону, она раскрыла статью, и из неё узнала, что Валгина в тысяча девятьсот десятом году получила наследство, доставшееся ей от крёстной, и уехала в Англию, чтобы познакомиться с известными медиумами и продолжить собирать истории о сверхъестественном. Она побывала также и в Германии, но через три года трагически погибла в Италии: коляска, в которой она ехала, упала в пропасть. Эля не могла скрыть своего удивления: Валгина окончила свои дни в той же стране, где и граф Тормасов!

Возвращая на следующий день Дине Семёновне Колышкиной произведения Валгиной, Эля поинтересовалась:

— Вы не знаете, встречалась ли в Италии Зинаида Михайловна с графом Тормасовым, хозяином одной из здешних усадеб?

Колышкина покачала головой:

— В последнем письме своей средней сестре, с которой она была наиболее близка, Зинаида Михайловна написала, что собирается поехать в Италию, чтобы найти какого-то преступника, точнее, преступницу, которую она уже давно подозревает в страшных преступлениях. О графе Тормасове в письме не было сказано ни слова.

— А где хранятся письма Валгиной и много ли их сохранилось?

— К сожалению, всего лишь несколько писем. У меня есть копии, а сами письма сейчас в работе у сотрудников литературно-художественного музея, которые готовят их к публикации в сборнике «Женское эпистолярное наследие города Неренска». Ещё до революции сестра Зинаиды Михайловны, Евдокия Михайловна, стала настоятельницей монастыря, который располагался на Бисеровском острове. Там она и скончалась, до последнего руководя своей паствой. Когда монастырь закрыли, архив был разорён. Чудом уцелели письма и кое-какие бумаги, которые удалось отыскать нашему местному краеведу Алексею Петровичу Архипову. Он автор замечательной книги «Мученики и подвижники Неренской земли». Всю жизнь собирает сведения о местных священнослужителях.

Эля вспомнила, что купила в книжном магазине упомянутую Колышкиной книгу.

— Хотите, я вам записную книжку Валгиной покажу? — неожиданно предложила Дина Семёновна. — Мне её, как и обещали, сегодня утром принесли. Зинаида Михайловна вела её до отъезда за границу. Это что-то вроде творческого дневника.

Дина Семёновна вынула из ящика письменного стола небольшую кожаную книжку, больше напоминавшую блокнот. Записи в ней были в основном сделаны карандашом. Надев нитяные перчатки, Дина Семёновна принялась перелистывать страницы. В основном это были записи прочитанных или намеченных для чтения книг и статей, а также планы будущих произведений. Одна из записей привлекла внимание Эли. «Непременно расспросить Софью Казимировну о её знакомстве с Верой Крыжановской и Еленой Елагиной».

— Интересно, кто все эти дамы? — пробормотала Эля.