Из зеркала

«Я русская, хоть и прожила в Италии много лет. Я всегда была очень способной и быстро всему училась. Выучила и итальянский язык, на котором сейчас пишу о себе. Родилась я в крестьянской семье. Мать моя рано умерла, отец жил на заработках в Москве и редко навещал меня и мою старшую сестру. Когда мне было восемь лет, сестра моя утонула в речке. Воспитала меня старая бабка — мать моей бабки. В деревне все её считали колдуньей. Она хорошо знала травы, снимала с помощью их всякую-разную боль. А ещё она заговаривала от испуга и излечивала от заикания. Все свои знания она передала мне. Но я умела то, чего не умела она. Я могла заставить человека поступить по моему желанию, он делал это и даже не подозревал о том, что это именно я заставляю его так поступать. Однажды к нам приехала богатая супружеская пара. Все их дети рождались мёртвыми или умирали сразу же после рождения. Я сразу поняла, что муж очень плохо относится к ней. Он был жестоким человеком и постоянно унижал её. Я посмотрела на неё и увидела, что с ним её дети и дальше будут умирать. Затем я посмотрела в его глаза и мысленно произнесла: „Ты должен срочно вернуться домой, найти верёвку, сделать петлю и повеситься“. Внезапно он заторопился, стал подгонять её домой, сказав, что в городе у него очень важное дело. Они уехали, даже не дождавшись окончания заговора. На следующий день мы узнали, что он повесился в конюшне, как только они воротились от нас домой.

Да, я была сильнее своей бабки, и она об этом знала. Перед смертью она просила меня, чтобы я никогда не пользовалась своим умением во вред людям.

Когда бабка умерла, я ушла в город и поступила горничной. Я была очень хорошей горничной, и вскоре мне предложили перейти в другой дом, а затем сделали главной над слугами. У меня всегда был порядок, хозяйка не могла нахвалиться мной. Вскоре у меня были все ключи. Когда её муж получил назначение в Санкт-Петербург, она хотела взять меня с собой, но я отказалась. Я не хотела уезжать из родных мест. Хозяйка порекомендовала меня пожилой даме: та искала горничную. Она жила с племянником, недавно купившим усадьбу рядом с деревней, откуда я была родом. Усадьбу основательно перестроили и возвели новый дом. Мне очень понравился и дом, и моя новая хозяйка, но ещё больше мне понравился владелец усадьбы. Я полюбила его с первого взгляда. Я была счастлива жить рядом с этим человеком, трогать его вещи, слышать его голос, видеть его лицо. Но он женился и привёз жену. Я сразу же невзлюбила её. Да, она хорошо ко мне относилась, даже рисовала меня, но я ненавидела её, особенно когда они уходили в спальню. Я решила избавиться от неё и для этого воспользовалась своим умением: я стала внушать ей мысли о смерти, о том, что ей лучше умереть, иначе она может сделать своему мужу очень плохо и больно. Прочитав однажды её письмо, которое она писала своей сестре, я узнала, что её тётка находилась в сумасшедшем доме, и внушила ей, что и она такая же сумасшедшая. Первый раз я внушила ей это, когда она стояла перед зеркалом в гостиной, любуясь своим новым платьем. Я просто перехватила её взгляд, подойдя сзади. И она начала видеть в зеркале не себя, красивое и утончённое создание, а страшное и уродливое существо.

Она перестала спать, и однажды поздним вечером мы с ней столкнулись в столовой. Она спустилась вниз, чтобы выпить воды, так как на звон её колокольчика никто из прислуги не отозвался, а меня отправила на кухню из флигеля моя хозяйка, чтобы я принесла ей позабытую корзинку с рукоделием. В столовой, кроме нас двоих, никого не было. Так мне тогда показалось, хотя какое-то мимолётное движение отвлекло меня на мгновение. И всё же я взяла её, эту ненавистную мне женщину, за руки и, глядя в глаза, внушила ей, что она должна немедленно пойти к пруду и утопиться в нём. Когда она это сделала, я была счастлива. Мой хозяин снова принадлежал только мне. Я хотела, чтобы он полюбил меня, но не желала заставлять его сделать это против его воли. Я не должна была нанести ему вред ничем. Мне было довольно и того, что я была с ним рядом.