Из зеркала

Лектором оказался сосед из третьего подъезда. Подойдя к художественной галерее, Эля увидела небольшую афишу, на которой было написано название лекции: «Загадки Боттичелли», а ниже стояла фамилия лектора — Денисов Михаил Ильич. Людей, пришедших его послушать, действительно было много, но Эля не столько слушала, сколько рассматривала и изучала лектора. Она не могла признать, что своей эрудицией, плавностью речи, занимательно выстроенным повествованием, а также умением вовремя пошутить и развеселить публику её сосед вызывает симпатию у слушателей. Эля также отметила, что в зале наряду с пожилыми дамами было много симпатичных и привлекательных девушек.

Глядя на Денисова, она вдруг осознала, что этому человеку нравится внимание зала, что он ощущает свою власть над аудиторией, что, подобно дирижеру, он может повелевать и управлять ею. Повернув голову, Эля обратила внимание на сидевшую неподалёку темноволосую хорошенькую девушку в кофте горчичного цвета. Девушка не только слушала оратора, но и делала пометки в блокноте, лежавшем на её коленях. Эля перевела взгляд на соседку девушки. Та была примерно того же возраста, только невероятно худая, какая-то болезненная. Она не писала — она не сводила с Денисова обожающего взгляда, внимая каждому его слову. «Как она высидит эти полтора часа?» — с невольным беспокойством за девушку подумала Эля и снова посмотрела на Денисова.

Внезапно в её памяти возникли строки из баллады Бальмонта:

В глазах зеленоглазой Джэн —
Змеиная отрада.
Она одна, окружена
Тенями ей убитых.
Дыханий много пьёт она
Из этих трав излитых.
В ней — осень, ей нужна весна
Восторгов ядовитых.

Эля словно воочию увидела сад вокруг замка Джэн Вальмор и превращающихся в камни и растения влюблённых в коварную красавицу Гроля, Ральфа и Свена.

Нет, нет! Эля помотала головой из стороны в сторону, словно стряхивая с себя охватившее её наваждение. Внезапно ей показалось, что по залу поплыл тяжёлый сладкий аромат чьих-то духов. Она встала и, не дожидаясь окончания лекции, вышла из зала.

Она вошла в подъезд и удивилась: в подъезде было сумрачно. Эля, прежде чем начать подниматься по лестнице, по привычке подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. И всё же, несмотря на полумрак, она отметила порозовевшие после прогулки скулы. Румянец ей всегда шёл. Даже подруги говорили, что она становится невероятно хорошенькой после уличных прогулок по зимнему или осеннему воздуху. Эля вдруг вспомнила свои летние поиски, повесть Зинаиды Валгиной, венецианское зеркало, из которого ночью её героине явилась умершая подруга…

Внезапно за спиной мелькнула какая-то тень, похожая на огромную бабочку. Эля оглянулась, но сзади никого не было. Она снова повернулась к зеркалу. Неожиданно откуда-то сверху колокольчиком прозвенел незнакомый женский голос: «В воскресенье у Медниковых будет бал, обязательно приходи!»

Эля смотрела на своё отражение, не в силах пошевелиться. Вдруг дверь в подъезд широко распахнулась.

— Я тоже любила смотреться в это зеркало, — услышала она голос вошедшей в подъезд Галины. — У меня даже традиция была: обязательно посмотреть в него, если в этот день мне предстояло какое-то важное событие или мероприятие, вроде выпускного экзамена или собеседования. Да и не одна я так делала, как потом выяснилось. Многие верили, что это зеркало приносит удачу. Помню, у нас на пятом этаже поселилась актриса.

— Актриса?! — с облегчением воскликнула Эля.